Я не могу разглядеть выражение его лица в темноте, но по какой-то причине мне кажется, что он растерян.
— Что? — тупо спрашивает он.
Я указываю на небо, но он просто продолжает смотреть на меня.
— Черт, — я со стоном откидываю голову назад. — Звезды, идиот! Твое любимое расслабляющее занятие.
По какой-то причине он выглядит еще более растерянным.
— С чего ты решил, что мне нравится смотреть на звезды?
— Ты сам мне сказал.
— Вообще-то нет. Ты предположил, а я ничего тебе не ответил.
— Ах, да — отвечаю я, тыкая пальцем ему в грудь. — Ты заставил меня поверить, что именно этим и занимался. Как еще я мог узнать, какое твое любимое занятие для расслабления?
Даже в этой кромешной темноте я вижу, как сжимается его челюсть, и широко улыбаюсь.
Нам так весело вместе.
— Давай понаблюдаем, — говорю я, запрыгивая на капот своего джипа, и постукиваю по месту рядом со мной.
Он тяжело вздыхает, но все же присоединяется ко мне.
Мы откинулись на спины, глядя на сверкающее небо. Ночь ясная, прохладная, и кажется, что сегодня каждая звезда сияет особенно ярко.
Но мой взгляд сразу же обращается к луне.
Растущая луна.
Первая лунная фаза после новолуния, когда человек должен делать первые шаги к осуществлению своих желаний и целей.
— Растущую луну видно до полуночи, — говорю я, не сводя с нее глаз.
Тай ничего не отвечает, но я слышу, как он поворачивает голову, чтобы посмотреть на нее.
— И заходит она до полуночи. Так что, можно сказать, что это заходящая луна.
Мы молчим еще какое-то время, и я позволяю этим знакомым, комфортным чувствам расцвести внутри меня, когда я впитываю их, – свет снова входит во тьму в своем цикле жизни.
— Эта фаза луны должна символизировать движение вперед, — говорю я. — Разжигать огонь под твоей задницей, наполняя амбициями и энергией, побуждая делать то, что нужно.
Тай пододвигается немного ближе ко мне.
— Ну, ты просто кладезь знаний.
Я фыркаю от смеха и, подняв руку, кладу ее под голову. Затем я смотрю на него, готовый поделиться с ним одной из самых больших моих тайн.
— У меня есть секрет.
Он поворачивает голову ко мне, и я едва-едва различаю черты его лица в темноте. И эта самая темнота помогает мне сделать последний шаг.
Я делаю несколько глубоких вдохов, собираясь с силами.
— Единорог для меня.
— Хм? — в его голосе слышится замешательство.
— Моя татуировка… — я ненадолго замолкаю, собираясь с мыслями. — До этого я сказал, что сделал ее ради сестры, но… она для меня.
Он поджимает губы, но продолжает молча смотреть на меня, побуждая продолжать.
— Единорог – мое любимое животное. Необычность, волшебство, цвета… я так люблю все это.
Тай не произносит ни слова, и я делаю еще один глубокий вдох. Признавшись ему в этом, я буквально обнажил перед ним свою гребаную душу, потому что об этом я никогда не кому не говорил. Большой шаг для меня, и я ощущаю огромную легкость внутри.
— Ты… — медленно произносит он. — Ты же знаешь, что они ненастоящие… верно?
Я вздыхаю.
— Да, знаю, — повернув голову, я снова смотрю на небо. — Но я по-прежнему считаю их чертовски крутыми, и мне бы хотелось, чтобы они существовали.
Еще какое-то время я чувствую на себе его взгляд, прежде чем он тоже поворачивается к звездам.
— Хорошо.
Меня охватывает облегчение от того, что он так спокойно принимает мою тайну. Не совсем понимаю, почему я решил, что просто обязан рассказать ему об этом, но почему-то это ощущается таким правильным. И я рад, что решился.
— Боже, ощущение, словно с плеч свалился огромный груз.
Тай удовлетворенно вздыхает.
— Теперь твоя очередь раскрыть мне какой-нибудь секрет, — я снова смотрю на луну и благодарю ее за то, что она дала мне тот самый необходимый пинок под зад.
— Например?
— Я не знаю… — отвечаю я, пожав плечами. — Позволь луне указать тебе путь.
— У меня нет никаких секретов.
— О, Тайлер. Мы оба знаем, что это неправда.
Я поворачиваю к нему голову, но он продолжает молча смотреть на небо и лишь качает головой.
— Хорошо, ну, думаю, тогда я просто начну гадать, — продолжаю я и делаю глубокий вдох, готовый немедленно приступить к делу.
Но он останавливает меня прежде, чем я успеваю высказать свое первое предположение.
Гипотетически он тайный Свифти15.
— Даже не думай открывать свой поганый рот, — он поворачивает ко мне голову, и я широко ему улыбаюсь.
Но моя улыбка тут же исчезает, когда глаза привыкают к темноте, и я вижу выражение его лица. Там есть что-то помимо обычной твердости, и я подразумеваю, что это… страх.