Хватка на его горле крепчает, и я трахаю его как сумасшедший, а его слова лишь подпитывают мое желание.
— Да, вот так… дай мне всего себя, — ворчит он. — Ты сможешь.
Теперь мне бы хотелось, чтобы он просто заткнулся.
— Я сказал жестче, — продолжает Лука.
Ну, вот и все.
С силой толкнув его на кровать, я хватаю его татуированную ногу и переворачиваю лицом к себе.
На его губах красуется та самая бесячая ухмылка, поэтому я наклоняюсь и хватаю его за челюсть. Самодовольство тут же утихает, поскольку он морщится от прикосновения к ранам, которые я оставил ему прошлой ночью. Я поворачиваю его лицо к себе, сжимая пальца крепче.
— Хочешь, чтобы я взял контроль? — спрашиваю я.
Он смотрит прямо на меня и медленно раздвигает ноги, приглашая меня вернуться.
Отпустив его, я приставляю головку члена к его заднице.
— Хорошо.
Я с силой толкаюсь в него, и он с громким стоном откидывает голову назад. С очередным движением, я опускаю губы на его шею, кусая его мягкую кожу. Он резко вдыхает, поднимая руку к моему затылку, прося большего.
Пока я кусаю, облизываю и сосу его шею, плечи и грудь, его член истекает на татуированный пресс, и он на мгновение теряется в этих ощущениях. Он закрывает глаза и расслабляет руки, пока я трахаю его, отмечая его кожу зубами и растирая предэякулят по его члену.
Внезапно, он толкает меня на спину, забираясь сверху. Затем он ухмыляется, протягивая руку назад, и снова опускается на меня.
Он ухмыляется и, протянув руку назад, снова опускается на мой член.
— Было весело, но сейчас моя очередь, — говорит он, а затем наклоняется надо мной, чтобы прошептать мне прямо в губы. — Если ты все еще хочешь доминировать… тебе придется бороться со мной.
Прежде чем я успеваю ответить, он теснее прижимается ко мне, покачивая бедрами и надавливая на грудь, чтобы я не сопротивлялся.
Пиздецки невероятно.
— Скажи, как это приятно, — говорит Лука, глядя на меня сверху вниз, и я не делаю абсолютно ничего, чтобы отбиться от него.
Несколько мгновений я колеблюсь, так как хочу отобрать у него власть и поставить на место, но я также отчаянно хочу удовлетворить его потребности точно так же, как он удовлетворяет мои. Пока он продолжает скакать на мне, по ногам поднимается легкое покалывание, и я понимаю, что мне конец.
— Ты ощущаешься ахуенно на моем члене, Митчелл.
Лука стонет и, похоже, изо всех сил пытается сдержаться.
— Хочешь кончить?
— Да, черт возьми, — задыхаюсь я, и моя рука тянется к его члену.
Но он хватает меня за запястье прежде, чем я доберусь до него, и замирает.
— Какого хрена? — спрашиваю я, глядя на него с прищуром.
— Куда ты кончишь? — спрашивает он.
Мне нужно поставить его на место, блять.
Я смотрю на него, но он просто ухмыляется.
— В твою задницу, — рычу я, выдергивая руку из его хватки.
Лука стонет, а затем наклоняется надо мной, кладя руки по обе стороны от моей головы.
— И когда ты обкончаешь мою задницу, ты снова сожрешь меня, не так ли?
Мой пульс учащается, когда я смотрю ему в глаза, и просто киваю.
Он опускает голову и слегка касается моих губ своими.
— Ты должен будешь дать мне попробовать.
Я обхватываю его и переворачиваю на спину, оказываясь сверху. Не теряя времени, я снова вхожу в него, и давление внутри меня зашкаливает. Покалывания берут верх, когда я со стоном кончаю внутрь его задницы.
И в ту секунду, когда я вытаскиваю член и подношу рот к его дырочке, Лука хватает свой член и с гортанным стоном кончает прямо на пресс. Я провожу языком по его заднице, пробуя на вкус свою сперму, и чувствую, как он дрожит.
Лука наблюдает, как я ползу вверх по его телу, и проводит пальцами по прессу. Он слизывает сперму со своих пальцев, и я тут же просовываю язык ему в рот, давая ему попробовать себя, пока я пробую его.
Он скользит руками по моим бедрам, и наш поцелуй становится глубже. Затем он смягчается и замедляется, превращаясь в нечто абсолютно нам не свойственное.
Но в данный момент все кажется чертовски правильным.
Когда я открываю глаза, пытаясь приспособиться к утреннему свету, то окидываю взглядом броскую обстановку. Рядом со мной все еще спит Лука, лежа на животе, вытянув руки и ноги во все стороны. Он занимает почти всю гребаную кровать, и я нисколько не удивлен.
Он даже спит хаотично.
Я выскальзываю из-под одеяла и выхожу из спальни, находя на полу свои спортивные штаны. Достав из кармана телефон, я проверяю время. Сейчас пять утра – обычное время моего пробуждения. Я оглядываюсь на Луку, растянувшегося на кровати. Он сказал, что сегодня работает, так что хрен знает, во сколько он обычно просыпается. Наверняка за минуту до того, как ему надо будет выходить.