— Это немыслимо. — Я напряглась от прилива ярости. — Чего он от нас хочет?
Она не ответила, уставившись в пространство. Я оценила, насколько сильно я связана. Веревка больно врезалась в мои запястья. Может быть, я смогу попытаться освободиться в следующий раз, когда Брэда не будет, но это будет больно…
— Нам нужно что-то сделать, — сказала я. — Мы не можем позволить ему просто держать нас здесь…
Входная дверь скрипнула, и Брэд вошел в гостиную несколько мгновений спустя, прогуливаясь с суровым выражением лица. Куда он ходил?
— Итак, вы обе пришли в себя. Хорошо. — Он нес два пакета с продуктами, которые он поставил на обеденный стол. — Пора вас кормить.
Я сердито посмотрела на него.
Кормить нас?
Он достал три сэндвича, завернутых в вощеную бумагу, и две бутылки с водой, затем отложил пакеты в сторону. Я заметила, что он не поставил на стол никаких столовых приборов, тарелок или стаканов. Он обо всем подумал, намеренно избегая всего, чем мы могли бы навредить ему. Мой желудок протестовал, но я чувствовала тошноту, и мне не хотелось есть.
Он остановился рядом с моей матерью и начал развязывать ее веревки.
— Я не голодна, — выпалила она.
Он ударил ее, заставив мое сердце забиться.
— Ты будешь есть, когда я скажу. — Он отпустил ее и бросил веревки на пол. — Теперь вставай. И не пытайся сделать ничего глупого. — Он нахмурился, когда она не пошевелилась. — Вставай!
Он рывком поднял ее на ноги и толкнул к столу. Она заскулила, ее гнев рассеялся, оставив вместо себя страх.
На улице становилось светлее, предвещая рассвет. Я прищурилась через окна, закрытые решетками, разглядев вдалеке голые деревья, что подтверждало, что мы в лесу. Решетки на окнах посылали четкое сообщение, что легкого выхода нет, и я почувствовала себя еще более беспомощной.
У меня побежали мурашки, когда Брэд подошел ко мне. Я затаила дыхание, пока он пытался развязать мои веревки, ненавидя, как наши тела соприкасаются.
— То же самое касается и тебя. Не делай ничего глупого. — Его глаза обещали мне боль, если я ослушаюсь его, и я не хотела проверять, говорит ли он правду или нет.
Я встала и подошла к обеденному столу, не обращая внимания на покалывание в ногах от долгого сидения. Я задавалась вопросом, как я смогу есть, если еда — последнее, о чем я думаю. Я хотела пить, и мне очень хотелось в туалет, я старалась сдерживаться, но мне придется попросить его отпустить меня в туалет в какой-то момент.
— Сядь, — приказал он, показывая мне, где сесть.
Я села напротив матери, а он сел во главе стола. Я долго смотрела на него, изучая его внешность. Он был почти лысым, с короткой бородой, которая указывала на то, что он не брился несколько дней, одетый в джинсы и фланелевую рубашку, которая слишком плотно обтягивала его накачанное тело. Его движения были медленными и контролируемыми, что вселяло в меня страх. Его жесткие мышцы сигнализировали о том, что он готов мгновенно нанести удар, если понадобится.
— Наконец-то мы можем есть как семья. Это возвращает воспоминания, верно? — Он посмотрел то на мою мать, то на меня, ухмыляясь.
Семья?
Я не хотела вспоминать наши с ним трапезы. Они всегда были напряженными, и со скрытой агрессией, поэтому я предпочитала есть в своей комнате. Я хотела забыть все о Брэде, но вот он, кукловод, дергающий за наши ниточки.
Моя мать была неподвижна, уставившись на свой сэндвич, словно она была где-то далеко в своих мыслях. Я посмотрела на свой сэндвич и почувствовала, что сейчас заплачу. Чем это закончится? Я все еще была в шоке, и как бы я ни пыталась придумать решение, я не могла.
— Ты думала, что сможешь уйти от меня? Ты думала, что сможешь отправить меня в тюрьму, не заплатив за это? — Спросил он с улыбкой, но его глаза были смертельно серьезными.
Он говорил так, будто обсуждал погоду, и мне стало плохо. Его забавлял наш страх, который только подстегивал его совершать эти ужасные вещи.
— Ты ошибалась. Тебе от меня не сбежать. — Его улыбка погасла, и мне не хотелось ничего, кроме как убежать от него подальше. — Я мог бы быть милым с вами обоими. Я мог бы хорошо с вами обращаться, но вы просто должны были передать меня копам. — Он взглянул на наши нетронутые сэндвичи. — Ешьте. — Я взяла свой сэндвич и вздрогнула, когда кулак Брэда ударил по столу. — Ешь, — крикнул он Патрисии.