Вот. Я сказала это.
Он не сказал ни слова секунду, две, три… Мое тело замерло в ожидании, и мне пришлось посмотреть на него, чтобы увидеть его реакцию.
Он смотрел на меня, его лицо было напряженным, когда он изучал меня, как будто он искал любой признак лжи. Каждый синяк и порез на его лице вызывали боль в моей груди, смешивающуюся с печалью. Капля пота скатилась по его виску.
— Как жалко, — сказал он наконец передразнивая: —«Мне было очень больно». Ты действительно ждешь, что я поверю тебе?
Мы достигли жилого района, и Мейсен и Блейк рванули с места, каждый в свою сторону. Я была знакома с этим районом, поэтому я ускорилась, страдая от того, что не могу нормально поговорить с Хейденом. Мне хотелось, чтобы мы могли попытаться преодолеть этот негатив, гнев и ненависть, которые разделяли нас. Мне хотелось, чтобы я могла смотреть на него и не бояться, что что-то пойдет не так.
— Нет, — прошептала я горестно. — Я знаю, как ты меня видишь. Ты мне не доверяешь, и я изо всех сил пытаюсь найти способ показать тебе, что я искренне хочу помочь тебе. Я не хочу, чтобы ты страдал. — Мой голос сорвался. Взгляд Хейдена прожег дыры в моей голове, доказав мне, что пропасть между нами слишком велика, чтобы ее преодолеть.
— Да. Я слышал тебя громко и ясно. «Я забочусь о Хейдене, и я хочу, чтобы он был в безопасности и счастлив», — сказал он, цитируя слова, которые я сказала Блейку. — Не знаю, нужен ли тебе словарь, Сара, но когда ты заботишься о ком-то, ты, черт возьми, не бросаешь его!
Его дыхание участилось, и напряжение между нами достигло нового уровня. Меня пронзила еще большая боль. Он не мог простить меня за тот день, который был одной из причин, разлучивших нас, но сейчас было не время и не место говорить об этом. Он был ранен и пьян, и я не знала, как объяснить ему свои чувства и не быть неправильно понятой.
Я читала о способах спорить с человеком, страдающим пограничным расстройством личности. Некоторые предложения были использовать спокойный тон голоса, избегать криков и контрзащиты или мягко возражать, все это я уже провалила. Мне нужно было доказать ему, что я не та, кто ударит его в спину, но я понятия не имела, как это сделать. Даже если он поверит, что я хочу ему помочь сейчас, он всегда будет ожидать, что я снова его брошу?
— Хейден, я…
— Оставь свои оправдания. Я не хочу их слышать. И если ты делаешь это, чтобы я был тебе должен или что-то в этом роде…
— Я не делаю так! Боже, Хейден. Ты просто позволишь мне помочь тебе, не думая о худшем? Я ничего от тебя не жду. Я просто беспокоюсь о твоих травмах, ладно? Нет никаких скрытых намерений! — Я встретила его взгляд. — Ты тяжело ранен, и я не хочу, чтобы ты справлялся с этим в одиночку.
Он не ответил, снова замкнувшись в своей раковине, и мое сердце упало. Мы молчали всю оставшуюся поездку, но воздух между нами оставался густым от невысказанных эмоций. Я более чем осознавала, что он так близко ко мне, и моя кожа покалывала. Несмотря ни на что, я хотела прикоснуться к нему. Я хотела почувствовать его кожу и растопить наш страх и печаль.
Я свернула на нашу улицу, чувствуя себя подавленной. Он ни разу не взглянул на меня, и мы могли бы сидеть за много миль друг от друга, и это было бы то же самое. Я припарковалась на его подъездной дорожке. В его доме было совсем темно, а машины миссис Блэк здесь не было. Она, вероятно, работала, что было неподходящим временем, потому что травмы Хейдена нужно было лечить.
— Твои раны серьезные. Ты должен хотя бы позвонить миссис Блэк…
— Я никому звонить не буду. А теперь уходи.
Я вздрогнула от его холодных слов.
— По крайней мере, позволь ей обработать твои травмы, если ты не хочешь ехать в больницу…
— Я сказал, уходи, — прорычал он, поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня.
Я сжала руки. Мне нужно уйти. Мне нужно просто уйти от него и отказаться от него. Он уже столько раз пытался оттолкнуть меня этим вечером, обращаясь со мной ужасно. Мне нужно уйти и забыть о нем.
С другой стороны, любовь никогда не бывает легкой. Она не всегда бывает прекрасной, сладкой или мирной. В нее также входили такие моменты, когда тебе приходилось проходить через шторм и испытывать самые болезненные эмоции, пока тебе не удавалось все исправить. Он не доверял мне, но и я не доверяла себе, чтобы оставаться с ним, несмотря ни на что. Пока нет. Я хотела помочь ему, но я всегда была настороже, никогда полностью не отдаваясь.
Поэтому я решилась на прыжок веры. Это могло оказаться самым болезненным решением, которое я когда-либо принимала, но, по крайней мере, это было ради благого дела — помочь ему.