Через мгновение он накрыл мои руки своими и оставил их там, и я упивалась этим новым чувством. Он больше не дрожал, но его дыхание еще не пришло в норму.
— Зачем ты это делаешь? Потому что хочешь защитить мою мать от моей вспышки?
Мне хотелось обнять его крепче, но из-за его травм это было невозможно.
— Нет. Совсем наоборот.
— Наоборот?
— Я хочу защитить тебя от твоей вспышки, потому что понимаю, как ужасно ты себя чувствуешь. Я не хочу, чтобы ты окружал себя всеми этими негативными эмоциями. Я хочу помочь тебе сосредоточиться на позитивных.
— И почему это? Почему ты хочешь сделать это для меня?
Я вздохнула и закрыла глаза. Я вдыхала его запах, пристрастившись к нему. Я должна была это сказать. Мне нужно было это сказать.
Больше никакой лжи. Больше никаких побегов. Он услышал это, когда Матео выпалил это, но это было бы бессмысленно, если бы он никогда не услышал это от меня. Ему нужно было услышать это от меня.
— Потому что я люблю тебя.
Он на секунду застыл, резко вздохнул и поморщился. Я попыталась убрать свои руки, чтобы дать ему пространство, но он не позволил мне, крепко держа их под своими. Его сердце колотилось слишком быстро и громко.
— Повтори это.
Я открыла глаза с пульсацией в груди. Я призналась. Я наконец-то произнесла это вслух.
— Я люблю тебя, Хейден.
— Скажи это снова.
Я улыбнулась.
— Я люблю тебя.
— Снова.
Моя улыбка стала шире.
— Я люблю тебя.
— Недостаточно.
Я хихикнула и поднесла губы к его спине, нежно целуя его. Счастье пронизывало меня, и я чувствовала… Я чувствовала себя беззаботной. Это было правильно. Так и должно было быть.
— Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Он взял мою руку и медленно поцеловал каждый кончик пальца, прежде чем взял мою другую руку и сделал то же самое. Я вздрогнула, уже тая.
— Ты сказала, что тебе нет до меня дела в больнице.
Хейден… и его вечное сомнение…
— Я солгала. Прости. Мне стыдно, что я солгала, чтобы заставить тебя уйти, но мне было нелегко. Ты даже не представляешь, как это было больно. Я сожалею, что солгала и сказала тебе эти обидные слова.
Он схватил мои руки, как будто они были его спасательным кругом.
— Я так стараюсь поверить тебе. Ты сбиваешь меня с толку.
Я прижалась к нему еще ближе.
— Я знаю. И… Ты тоже сбиваешь меня с толку.
Его сердце колотилось в груди.
— Как ты можешь любить меня? После всего, что я сделал… И всего, что я сделаю… Я заставлю тебя страдать. Я причиню тебе столько боли, и я даже не смогу это остановить.
— Не думай так плохо о себе, Хейден. Ты должен верить, что можешь сделать гораздо лучше.
— Но таков я. Я монстр.
О Боже, он всерьез считал себя монстром. Как и сказала Джессика, его прошлые поступки съедали его заживо, и теперь, больше, чем когда-либо, я сожалела, что сказала ему, что он монстр. Все те вещи, которые он сделал, были ужасны, но он не был бессердечным и злым. Я полностью недооценила его.
— Ты не монстр. Пожалуйста, никогда не думай так о себе. Мне так жаль, что я сказала это и недооценила тебя. — Я поцеловала его в спину еще раз. — Монстры не способны чувствовать. Монстры не способны чувствовать любовь и жертвовать своей жизнью ради тех, кто им дорог. Тебе больно, и эта боль заставляет тебя делать эти ужасные вещи…
— Ты не понимаешь моей боли.
— Тогда помоги мне понять. Я хочу знать, каково это, чтобы я могла помочь тебе.
— Ты не знаешь, о чем просишь.
— Я пережила тебя как-то до сих пор.
Он обернулся. Его глаза прожгли меня, заставив затаить дыхание, и я наслаждалась чувствами, которые он во мне вызвал. Он взял мою правую руку и прижал ее к своей груди. Я чувствовала быстрый, сводящий с ума темп его сердцебиения, который соответствовал моему.
— Ты видишь, что ты делаешь со мной? — Он провел пальцами по моей левой руке и плечу, вызывая покалывание везде, где он касался, и погладил меня по щеке. Это было так приятно.
Это было невероятно. Все было как гром среди ясного неба, и я еще не могла понять, что сейчас происходит между нами. В его глазах было столько тепла, что все негативное во мне начало таять. Я боялась пошевелиться, потому что если я пошевелюсь, этот прекрасный сон может закончиться.