— Боюсь, это нереально, — сказал он себе под нос, показывая, что чувствует то же самое. Он провел кончиками пальцев по моим губам. Это щекотало, но также приносило мне удовольствие. — Я… — Он сжал мою руку, приклеенную к его груди. — Я так боюсь, что все это просто ложь. Иллюзия.
Я покачала головой. Он убрал руку с моего лица, и я уже жаждала этого.
— Нет, не говори так. Это не ложь. Я действительно никуда не уйду. Я здесь, чтобы остаться. — Я отвела взгляд, смущенная. — То есть, если ты хочешь, чтобы я осталась, — закончила я кротко, наполовину ожидая, что он отвергнет меня.
Он отпустил мою руку и сделал шаг назад.
— Знаешь… Я думаю, нам не стоит торопиться.
Я переместила вес.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что я сейчас так запутался и ни черта не понимаю.
О. Я кивнула.
— Хорошо.
Он был прав. Нам не стоит торопиться. Нам предстояла длинная, ухабистая дорога, и потребуется время, чтобы все наладить между нами. Я тоже была неуверенна, ожидая, как этот вечер повлияет на нас, потому что все было сырым и хрупким для нас обоих. У нас были проблемы с доверием, которые нельзя было изменить за одну ночь, и нам нужно было работать над этим, чем бы это ни было, постепенно.
— Мне просто нужно обо всем подумать, — продолжил он и подошел к кровати. Он медленно сел, скривившись. — Мне нужно время.
Он потянулся за банкой и допил свое пиво. Я не знала, что делать. Он был сбит с толку, уязвим и всегда ожидал, что кто-то нападет на него. Я боялась, что если я сейчас выйду из этой комнаты, мы вернемся к тому, какими были до того, как я вошла, как будто я никогда не говорила ему, что люблю его.
Я прижала руку к груди.
Я сказала ему, что люблю его. Хорошо. Успокойся, Сара. Шаг за шагом.
— Все в порядке. Я понимаю, потому что чувствую то же самое. Я не хочу, чтобы мы торопились во что-то, что может причинить нам боль. Просто помни, что я здесь, если я тебе понадоблюсь.
Он долго смотрел на меня, его немигающие глаза создавали ураган эмоций внутри меня.
— Я всегда нуждаюсь в тебе, Сара, — едва слышно сказал он. — До такой степени, что я задыхаюсь от одиночества, когда тебя нет рядом. До такой степени, что я испытываю чертов психический кризис, если не могу хотя бы мельком увидеть тебя, и тогда я делаю все, чтобы отвлечься от мысли, что не могу тебя увидеть. До такой степени, что я начинаю сомневаться в своем здравомыслии. Я легко могу почувствовать твое прикосновение, оно навсегда отпечаталось на моей коже. Я легко могу почувствовать твой запах, который был самым прекрасным, что я когда-либо чувствовал. Я знаю, как ты двигаешься и ходишь, я знаю все, и знать тебя, но не иметь тебя, ранит сильнее любой боли, которую я испытывал в своей жизни, и это то, что пугает меня до чертиков. Так что прежде чем ты решишь, что я больше не стою твоего времени, наскучу тебе или ты предашь меня, подумай об этом.
Его шокирующие слова глубоко ранили меня, они ранили все во мне, и мне хотелось выплакаться, потому что он так сильно страдал.
— А теперь, пожалуйста, уходи. Мне действительно нужно побыть одному. — Он уставился в пол, выглядя совершенно потерянным, и мне просто хотелось обнять его и помочь ему почувствовать себя лучше.
— Хорошо, — сказала я. Я подошла к его кровати и взяла свой блокнот. — Спасибо, что был честен со мной. Я не хочу оставлять тебя в таком состоянии, но если ты думаешь, что тебе будет лучше, если я уйду сейчас, я уйду.
Я наблюдала за его спиной, ожидая ответа, но он так и не пришел.
— Я бы хотела, чтобы мы вместе поговорили с твоей мамой, — сказала я, и он напрягся. — Она не имела в виду ничего плохого, но она не понимает, насколько она была неправа. Так мы сможем прояснить ситуацию с ней. Мы сможем показать ей, что она была неправа. У нее могут быть недостатки, но она не уйдет, Хейден. Она не откажется от тебя. Я верю в это.
— Если бы веры было достаточно, людям не наносили бы удары в спину. Я не наивный и не глупый, Сара. Она обращалась со мной, как с какой-то болезнью, как будто я должен был быть изолирован, чтобы не распространять и не навредить другим. Она вообще обо мне не думала. Она просто хотела спасти тебя от меня. — Он фыркнул и сложил руки на коленях. — Такая у меня мать.
Я обошла его кровать, чтобы встать к нему лицом, когда он сказал:
— Не надо. Я уже сказал тебе, что мне нужно побыть одному. Пожалуйста. Тебе не нужно бояться за нее. Я ничего не сделаю.
— Нет, дело не в этом. Я не боюсь за нее…
— Сара? — Его глаза были решительны. — Уходи. Если ты хочешь помочь мне, как ты сказала, ты перестанешь усугублять ситуацию и уйдешь сейчас.