Глава VII
1839 год. Поместье Корфов
Анна стояла перед домом, глядя вслед уезжавшему Михаилу. На душе было тяжело, отъезд князя еще больше усилил чувство одиночества и беспомощности, которое она испытывала после смерти дядюшки. Теперь князь был единственным человеком, который поддерживал ее, защищая от ненависти молодого барина и зависти окружающих. Варя с Никитой не в счет, сами такие же подневольные, чем они могли ей помочь, разве что посочувствовать. Задумавшись, девушка еще немного постояла во дворе, но продрогнув на холодном ветру, вернулась в дом и в гостиной столкнулась с Полиной, смотревшей на нее с нескрываемым злорадством. Любовнице управляющего не терпелось увидеть падение той, которая раздражала ее столько лет и, ехидно улыбаясь, она передала Анне приказ барона явиться в библиотеку. Понимая – ей придется в очередной раз выслушивать оскорбительные выпады в свой адрес, девушка скрепя сердце предстала перед хозяином. Она сразу заметила, что Владимир был раздражен – взгляд напоминал стальной клинок, а когда он заговорил, в голосе слышалась плохо сдерживаемая злость:
- Вы помните наш недавний разговор, мадемуазель? Кажется, я просил Вас держаться подальше от Репнина. Это так Вы выполняете мой приказ?!
- Я не понимаю, в чем провинилась, Владимир Иванович, – Анна вздернула подбородок. – Князь уехал, и уехал надолго. Кажется, держаться дальше от него уже невозможно.
- Надо же, святая невинность! Не далее, как несколько минут назад, я был свидетелем весьма нежной сцены между вами!
- Вы подглядывали?! – вспыхнула Анна.
- Случайно, мадемуазель, случайно, хотя у меня есть полное право следить за своей собственностью. Не забывай – я твой хозяин!
- Вы слишком часто об этом напоминаете, чтобы я могла забыть, барин, – парировала Анна.
- Наконец-то до тебя стало доходить, что послушание – это главное для крепостных. Повторяю в последний раз – оставь Ренина в покое, ты сделаешь его несчастным.
Услышав это требование, Анна не опустила голову, как обычно делала, слушая его упреки, а глядя прямо в глаза, спокойно сказала:
- Любовь не может сделать человека несчастным. Она радует и дает силы жить. Жаль, что Вам не дано этого понять!
- Вот как – криво ухмыльнулся барон, – мне очень хочется посмотреть на радость Мишеля, когда он увидит тебя в крестьянском сарафане, убирающей свинарник. Уверен – его чувства к стекляшке, выдаваемой за алмаз, тут же испарятся.
Cлушая барона, девушка почувствовала приступ злости, смешанной с облегчением. Он хочет всем объявить о ее истинном положении, так пусть рассказывает! Ивана Ивановича больше нет, и она свободна от данной клятвы. Ей надоело жить в постоянном страхе разоблачения, каждый день опасаясь, что кто-то узнает правду. Теперь бывшей воспитаннице старого барона нечего бояться, сплетни и пересуды уже не разобьют сердце дядюшки, а ей все равно. У Владимира больше не будет повода обвинять ее во лжи и притворстве:
- Если князь испытывает ко мне настоящие чувства, он поймет и защитит меня.
- А если нет?
- Значит, я ошибалась, и Вы были правы, барин.
- Ты решила подвергнуть Репнина столь жестокому испытанию?! Неужели тебе не жалко, любимого, как ты утверждаешь, человека?!
Анна усмехнулась про себя. Неужели барон думает, что она променяет свою любовь на жизнь в довольстве? Никогда! Пора хозяину понять, что крепостные тоже имеют право на чувства, пусть и безответные. Может, она наивна в своей вере в любовь между неравными, и возможно, князь отвернется от нее, но она готова к этому. Прошедшая испытания любовь станет крепче, а если нет – значит не судьба, и в ее жизни одним разочарованием станет больше:
- Это не более жестоко, чем отказаться от чувств к нему, потакая Вашим приказам. Да, я вещь, но над моей душой не властен никто, кроме Бога! И если князь не отвергнет моих чувств, ничей, слышите, ничей приказ не заставит меня отречься от любви к нему! Это единственное, что Вы никогда не сможете у меня отобрать!
- Значит, ты готова чистить хлев?
- Да, барин, когда прикажете приступать?
- Что ж, хорошо, иди, я подумаю к какому делу тебя приставить.
Опустившись в грациозном реверансе, Анна намерено покорно произнесла:
- С Вашего позволения, барин.
Закрыв за собой дверь библиотеки, она обессиленно прислонилась к стене. Этот разговор вымотал девушку до предела, хотелось скрыться ото всех и, поплакав в тишине своей комнаты, смириться с неизбежным. Счастливая пора в ее жизни закончилась, теперь наступает время пугающей неизвестности, и вряд ли будущее крепостной, воспитанной как барышня, будет радостным.
Если бы она тогда знала, что ей еще предстоит пережить!
От ужина девушка отказалась. Аппетита не было совершенно, да и видеть злорадные ухмылки на кухне не хотелось, а сидеть за одним столом с Владимиром у нее не было больше права. Доведись ей выбирать, она выбрала бы кухню, там было все равно спокойней, чем рядом с хозяином. Ей не хотелось лишний раз видеть барона, он не внушал Анне ничего, кроме страха и стремления избежать его общества любой ценой, а в последнее время это желание только усиливалось. Сидя в своей комнате, она молила Бога о том, чтобы поскорей вернулся Михаил, который казался ей единственным спасителем, когда Владимир вошел в ее комнату.
Он был явно нетрезв и с порога вновь принялся требовать от нее расстаться с Михаилом. Стараясь держаться как можно спокойнее, Анна спросила:
- Вы определили для меня работу, барин?
- Значит, Вы не собираетесь менять своего поведения? – спросил барон.
- Нет, барин, можете делать все, что угодно – от любви к Михаилу я не откажусь!
- Похоже, я нашел для Вас занятие, мадемуазель, – усмехнулся Владимир. – Мой отец столько вложил в Вас, не пропадать же добру. Да и работать толком Вы не умеете. Остается одно – будете прислуживать лично мне.
- Лично Вам? Разве услуг Григория и Полины для Вас недостаточно? – насторожилась Анна.
- У Вас будут обязанности другого рода, и если я останусь доволен – будете жить, как прежде, даже лучше.
- Что Вы задумали?! – Анна пугалась все больше.
- Скоро узнаешь, – Владимир протянул к девушке руку, – пошли со мной.
Ее испугал темный огонь, полыхавший в глазах мужчины:
- Нет! – Анна отпрянула от него, как от ядовитой гадюки. – Лучше убейте меня!
- Зачем же убивать, если в моих силах сделать нашу жизнь намного приятнее. Не хочешь идти? Что ж!
Она попыталась оттолкнуть его, но где ей было справиться с ним! Легко сломив сопротивление, барон схватил ее и, перебросив через плечо, понес из комнаты. Звать на помощь было бесполезно. Никто из дворни не посмеет перечить барину, а сплетни расползутся не только по дому, но и по уезду, поэтому ей оставалось только молить о пощаде повторяя, как заклинание: «Не надо, прошу Вас! Отпустите!» Вот только Владимира это не останавливало он, казалось, ничего не видел и не слышал.