Глава XI
- Охотно верю - я не была в Венеции десять лет! – воскликнула певица и тут же смущенно замолчала, увидев, как по лицу собеседника пробежала тень.
- Я, пожалуй, распоряжусь принести чай, - Анна пришла на помощь Джемме.
- Спасибо, Анна, – Табальони оценила старания своей компаньонки, – чай будет как нельзя кстати.
Увидев, что ситуация разрядилась, Анна облегченно вздохнула и вышла.
За чаем, к которому по приглашению Джеммы присоединилась Анна, завязался непринужденный разговор. К своему удивлению девушка поняла, что ее нисколько не тяготит общество графа. Его Светлость вел себя просто, естественно, в нем не было снобизма, присущего представителям высшего света, и он не подчеркивал своего превосходства перед собеседницами. Услышав, как Анна интересовалась историей Соломенного моста, граф пояснил – по одной из легенд на этом месте когда-то жил торговец соломой, таким образом мост получил свое название.
Время пролетело незаметно, а после чаепития граф откланялся, сославшись на неотложные дела, пообещав Джемме прислать завтра контракт.
Оставшись вдвоем с компаньонкой, певица сказала:
- Вы действительно обладаете прекрасным голосом, Анна, Вы поразили не только меня, но и графа д’Эльяно, а его трудно удивить. Немного уроков, и Вы сможете с успехом выступать на сцене Ла Скала, со временем став достойной заменой стареющей Табальони. Что Вы об этом думаете?
- Единственное, что я могу ответить на это – никогда! – решительно сказала Анна. – У меня нет ни малейшего желания быть актрисой, этого хотел мой воспитатель, а не я. Меня больше всего устраивает тихая, спокойная жизнь, публичность и постороннее внимание мне не по душе.
- Сколько талантов потерял театр из-за человеческой скромности, – рассмеялась Джемма. –Я ни на чем не настаиваю, но если Вы не против, могу дать Вам несколько уроков вокала, тогда Ваш голос будет звучать поистине божественно.
- Благодарю Вас, – Анна оживилась, – я действительно очень люблю петь.
- Вот и отлично, – актриса похлопала ее по руке. – Только после возвращения в Милан. Здесь я буду слишком занята.
Работы у Джеммы в самом деле было очень много, репетиции шли полным ходом, занимая почти все время примадонны, ей едва-едва удавалось отдохнуть.
Наконец день премьеры настал. Зрительный зал был полон: элегантные наряды, драгоценности и орденские ленты в позолоченных ложах, лорнеты и бинокли в руках щеголей из партера, и скромная галерка, на которой толпились, пожалуй, самые тонкие ценители искусства, готовые простоять несколько часов ради удовольствия услышать неповторимый голос Табальони.
Анна наслаждалась игрой актеров из-за кулис, как это часто бывало в Ла Скала, но это вовсе не мешало ей получать удовольствие от увиденного.
Успех был просто грандиозным: аплодисменты гремели не смолкая, актеры устали выходить на поклон, а коридор перед гримерной Джеммы был заставлен корзинами с цветами.
По заведенной традиции Табальони осталась на ужин в честь премьеры – Анна же стала собираться обратно в гостиницу. Хотелось отдохнуть от шумной суеты, посидев в тишине и одиночестве.
Выйдя из театра, девушка окинула взглядом забитую экипажами улицу, размышляя, как лучше добраться до гостиницы. Проще всего было сесть в одну из гондол, однако ей было боязно. Мало ли кто мог управлять этой лодкой, а где найти извозчика, она не знала. Анна никак не могла решить, что ей делать и уже порядком продрогла, когда за спиной раздалось:
- Добрый вечер, сеньорита. Рад снова видеть Вас.
Удивленная Анна обернулась и увидела графа д’Эльяно, по всей видимости, недавно вышедшего из театра.
- Почему Вы одна? – спросил он. – Молодым особам довольно опасно оставаться на ночной улице в одиночестве.