- Ваша Светлость, – Анна присела в реверансе, – просто я решила вернуться в гостиницу.
- И Джемма отпустила Вас одну?!
- Она осталась в театре, на ужин в ее честь. Я не стала отвлекать ее такими пустяками.
- Безопасность – вовсе не пустяк, сеньорита. Венеция опасный город, особенно в ночное время, поэтому позвольте предложить Вам мою гондолу.
- Мне право неловко беспокоить Вашу Светлость заботами о своей персоне, – скромно ответила девушка.
- Никакого беспокойства, Анна, – ответил граф. – Поверьте, Джемма мне никогда не простит, если я оставлю ее компаньонку одну на улице безо всякой помощи. Прошу Вас, – мужчина указал на черную лодку, самую большую из всех, что были у причала.
Немного поколебавшись, девушка подошла к мраморному парапету и остановилась. Она не решалась ступить на раскачивающуюся гондолу, боясь упасть, но граф, уверенно шагнув через бортик лодки, протянул ей руку, помогая перебраться, а после галантно усадил на обитое бархатом сиденье, и гондола, легко отчалив, заскользила по каналу.
Ночной город разительно отличался от дневного: казавшиеся великанами громады мостов и темные палаццо с закрытыми окнами создавали атмосферу таинственности не менее волнующую, чем романтика дня. Чувствуя себя в начале несколько скованно в обществе графа, Анна быстро расслабилась, слушая его рассказы о достопримечательностях города. Паоло д’Эльяно оказался человеком образованным, к тому же отлично знающим историю. Речь его была проста и занимательна, что резко отличало графа от представителей российского бомонда с их аристократическим высокомерием. Анне было легко рядом с ним, словно они были знакомы долгое время. Она даже забыла о его статусе одного из самых влиятельных людей города, с интересом расспрашивая попутчика, не боясь показаться глупой или наивной. Время в разговоре пролетело незаметно, и вот уже нос лодки легонько стукнулся о причал возле гостиницы. Граф помог девушке сойти на землю, проводил до самого входа, а после распрощался. Оказавшись в безопасности надежного убежища, девушка облегченно вздохнула и отправилась к себе. Она чувствовала себя усталой, но спокойной, на душе было тихо-безмятежно, как в детстве, когда она не знала горестей жизни.
Джемма задерживалась, и Анна, подождав еще немного, ушла отдыхать, впервые за долгое время заснув без пугающих сновидений. Она не слышала, как вернулась Джемма, а проснувшись утром, почувствовала себя полной сил, словно не было прошедшего утомительного дня премьеры.
За завтраком Табальони попеняла ей за то, что она ушла с ужина, сказав:
- Я очень беспокоилась о Вас. Одна ночью, да еще в таком городе, как Венеция. Вы подвергали себя большому риску, Анна! Скажите, каким образом Вы добрались до гостиницы?
- Благодаря графу д’Эльяно совершенно безопасно. Его Светлость был весьма добр, предложив довести меня сюда.
- В самом деле? – певица взглянула на нее с любопытством. – Надо будет поблагодарить графа. Это благородно с его стороны. Похоже, Вы произвели на него впечатление, Анна.
- Как Вы можете думать такое, Джемма, – смутилась девушка. – Просто граф посочувствовал мне, он очень порядочный и воспитанный человек.
- Вам понравилось его общество? – поинтересовалась покровительница.
- Не буду скрывать – оно приятно, – Анна утвердительно кивнула, – я не заметила в нем столь привычных для меня в России пренебрежения и надменности.
- Видите ли, моя дорогая, венецианская аристократия не является потомками владетельных правителей, как российская, это потомки торговцев и пиратов. Им, конечно, тоже присущ снобизм, однако не в такой степени.
- Может быть, – Анна неопределенно пожала плечами, – но подобное поведение вовсе не лишает их благородства.
После завтрака Табальони отправилась в театр. Работы по-прежнему хватало, как на сцене, так и вне ее. Спектакли, ужины, приемы, толпы поклонников – все это требовало немалых сил от них обеих. Джемма была полностью поглощена спектаклями, а компаньонка по мере сил старалась облегчить ей жизнь. Занималась бумагами, подготавливала приемы, даже работу с костюмерами взяла на себя.
Во всей этой суете она уже не вспоминала о встрече с графом, когда он сам напомнил о себе, явившись в гостиничный номер с приглашением на бал, который он давал по случаю открытия сезона.
К огромному удивлению Анны, приглашение было не только для примадонны, но и для нее.
- Что мне делать, Джемма? – воскликнула девушка, когда граф ушел. – Я не могу пойти на этот бал.
- Вы с ума сошли, дорогая! – всплеснула руками певица. – Его Светлость лично пригласил Вас. Отказаться – значит оскорбить графа. Вам прекрасно известны правила хорошего тона.