Что же делать?! Как заставить друга взглянуть на эту девку его, барона Корфа, глазами, как выстроить между ними непреодолимую стену, разведя в разные стороны? Надо действовать быстрее, пока друга здесь нет, но в голове ни одной мысли – только злость и раздражение.
Даже изрядная порция коньяка не помогла делу. Владимир так и просидел в библиотеке до самого вечера, держа в руке опустевший бокал.
Ужинал барон в непривычном одиночестве – Репнин уехал, Анна не спустилась к столу. Она вообще не выходила из своей комнаты после их разговора. После ужина Владимиру стало неуютно в пустующей столовой, и он тоже отправился к себе. Проходя мимо комнаты Анны, Корф решил еще раз предупредить ее и, распахнув дверь, вошел в элегантно обставленную светлой мебелью спальную. Сидевшая забившись в уголок дивана девушка поднялась при его появлении. Он ожидал «комплиментов» по поводу своих манер и напоминания о том, что воспитанные люди стучат, перед тем как войти, но Анна лишь спросила:
- Вы определили для меня работу, барин?
- Значит, Вы не собираетесь менять своего поведения? – спросил барон.
- Нет, барин, можете делать все что угодно – от любви к Михаилу я не откажусь!
Смело смотрящая на него девушка была в этот момент так хороша, аж захватывало дух! И решение пришло. Он не знал, была ли это злость, обида, ненависть или что-то другое. Ему было ясно одно – Анну Михаилу он не отдаст. Ни за что!
- Похоже, я нашел для Вас занятие, мадемуазель, – усмехнулся барон. – Мой отец столько вложил в Вас, не пропадать же добру. Да и работать толком Вы не умеете. Остается одно – будете прислуживать лично мне.
- Лично Вам? Разве услуг Григория и Полины для Вас недостаточно? – насторожилась Анна.
- У Вас будут обязанности другого рода, и если я останусь доволен – будете жить, как прежде, даже лучше.
- Что Вы задумали?! – Анна пугалась все больше.
- Скоро узнаешь, – Владимир протянул к девушке руку, – пошли со мной.
- Нет! – Анна отпрянула от него, как от ядовитой гадюки. – Лучше убейте меня!
- Зачем же убивать, если в моих силах сделать нашу жизнь намного приятнее. Не хочешь идти? Что ж!
С этими словами мужчина подхватил почти невесомую девушку и, перебросив ее через плечо, шагнул к двери. Понимая – крики привлекут внимание слуг, но не избавят ее от притязаний барона, Анна только тихо плакала, умоляя: «Не надо! Отпустите меня! Прошу Вас!»
Однако Владимир словно ослеп и оглох, он хотел только одного – завладеть этой женщиной и навсегда оставить ее здесь, рядом с собой. Замок двери в его спальную защелкнулся, лишая несчастную даже призрачной надежды на спасение. Не выпуская Анну из рук, барон поставил ее на пол и тут же, повернув, крепко прижал спиной к себе. Девушка трепыхалась, как пойманная в силки птица, распаляя этим Владимира еще сильнее. Одной рукой он охватил ее за плечи, прижав руки к бокам и лишая возможности сопротивления, другой принялся дерзко оглаживать упругую грудь, а его губы жадно заскользили по нежной коже шеи, лишая мужчину последних остатков самообладания. Не в силах больше сдерживаться, он рванул лиф – и материя легко разошлась под его пальцами.
Отбросив в сторону изувеченное платье, барон безжалостно сорвал с девушки белье и, подхватив на руки, упал вместе с ней на кровать. Заведенные за голову и удерживаемые им руки не позволяли красавице оттолкнуть любовника, который стал покрывать поцелуями ее тело, любуясь безупречными линиями. Умелые ласки вызвали в Анне бурю непонятных эмоций и ощущений, она даже не заметила, как прекратила сопротивление, а Владимир отпустил ее, уже полностью уверенный в своей победе. Его руки и губы, бесстыдно-дерзко лаская, вызывали у нее страстные стоны, звучавшие для Корфа райской музыкой. Отныне Анна принадлежала ему, принадлежала и будет принадлежать, хотела она того или нет! И подведя свою пленницу к краю, за которым для них уже не было возврата, барон овладел ею.