Хотя, возможно, у Михаила имелись другие причины для того, чтобы не встречаться с бывшей возлюбленной. Анне казалось – князь не может побороть своего пренебрежения к ней после того разговора с бароном и, не желая показать ей этого, избегает посещений палаццо. Но в этом тоже были свои плюсы. Визиты князя, особенно частые, могли вызвать ревность Паоло, а этого графине очень не хотелось. С Лизой же Анне было легко и просто, словно между ними никогда не было сословных различий и нескольких лет разлуки.
Через месяц довольная княгиня передала сестре письмо от Андрея, в котором он обращался к Анне и ее мужу, прося согласия на признание графини урожденной княжной Долгорукой, а также называл сумму приданного, положенного за Анной.
Проводив Лизу, графиня вошла в кабинет мужа и молча протянула ему бумагу. Бегло пробежав глазами содержание письма, написанного по-французски, граф повернулся к жене, вопросительно глядя на нее.
Улыбнувшись мужу, Анна сказала:
- Я не считаю себя в праве решать этот вопрос лично. Мне необходимо знать Ваше мнение, Паоло.
Граф прошелся по кабинету и, остановившись возле кресла жены, произнес:
- Саra, для меня самое ценное – это Вы. Поверьте, мне абсолютно безразличен титул Вашего отца, а уж тем более Ваше приданое. Если Вы считаете нужным согласиться на предложение своего брата, я возражать не стану, это только Ваше дело, поэтому решение принимать Вам.
Женщину немного задело такое отношение мужа к возможным переменам в ее жизни, но она постаралась не подавать виду, хотя сейчас ей был просто необходим дружеский совет. Ах, как Анне не хватало умудренной житейским опытом Джеммы, она бы точно могла помочь, только, к сожалению, подруга была далеко, даже не в Милане, а на гастролях в Германии.
Совет с поддержкой неожиданно явились в лице Лизы, которой графиня рассказала о разговоре с мужем.
Выслушав сестру, княгиня, которая всегда казалась Анне немного легкомысленной и поверхностной в своих суждениях, неожиданно серьезно сказала:
- Чего же ты хочешь от своего мужа? Его Светлость итальянец, ему, по большому счету, нет дела до России – он ее абсолютно не знает. Граф счастлив своей любовью к тебе – большего ему не нужно, поэтому принимать решение придется тебе. Послушай меня – согласись на предложение Андрея, ведь твой сын наполовину русский. И кто знает, может, судьба занесет его в Россию, где он будет принят гораздо лучше, если за ним будет стоять титулованная и влиятельная родня. К тому же местное общество станет относиться к тебе гораздо благосклоннее, узнав о твоем знатном происхождении.
Понимая правоту Лизы, Анна ответила, что все обдумает еще раз, пообещав сестре сообщить о своем решении, а когда муж за ужином спросил о ее намерениях в отношении признания, уверенно сказала:
- Я приму предложение брата, Паоло, мне кажется – это будет правильным.
- Что ж, – улыбка тронула губы графа, – Вы вольны сами решать, как поступить, я прошу только об одном – откажитесь от приданого, ныне Вы замужем и заботиться о Вашем благополучии должен супруг, а не брат.
Понимая – не выполнить просьбу мужа, значит обидеть его, Анна согласно кивнула.
На другой день графиня попросила Лизу написать брату о своем согласии на признание и добавила к сказанному письмо Андрею с выражением благодарности за его заботу. Княгиня обещала передать письмо лично, поскольку они с мужем собирались возвращаться домой, где Михаила ждала служба.
За несколько дней до отъезда Лиза и Михаил вместе с Репниными-старшими были приглашены на ужин в Ка Дандоло, который граф решил дать в честь новообретенной родни. Видимо, согласие Анны породниться с Долгорукими сыграло свою роль, раз старые князь с княгиней решили считать ее равной себе и согласились присутствовать на этом рауте.
Помимо Репниных-Долгоруких были приглашены еще несколько семей, с которыми у графа были наиболее дружеские отношения.
Ужин поражал обилием блюд и роскошью сервировки. Не желая ударить в грязь лицом перед княжеской четой, Анна очень постаралась, подготавливая прием. После застолья общество отправилось в музыкальный салон, где перед собравшимися должны были выступить артисты Ла-Фениче, специально приглашенные графом.
Воспользовавшись моментом, когда внимание присутствующих было приковано к певцам, Анна, накинув шаль, вышла на балкон. Устав от суеты, она хотела немного побыть в одиночестве. Облокотившись на балюстраду, женщина подставила лицо ветерку с побережья, глядя на огни города. Хотелось просто постоять здесь, ни о чем не думая, но одна из входных дверей тихо отворилась, а потом послышались приглушенные шаги. Даже не глядя на подошедшего, графиня знала, кто стоит за ее спиной и, обернувшись, встретилась взглядом с Михаилом.
Мягко улыбнувшись, князь заговорил:
- Нам так и не удалось поговорить, Анна. Я хочу, чтобы Вы знали – несмотря ни на что, мое уважение к Вам остается неизменным. Мне было очень тяжело, когда Вы исчезли, больно от того, что не сумел защитить Вас в столь непростой ситуации. Знайте, будь я в то время рядом, я никогда не отвернулся, даже зная о Вашем положении крепостной.
Тихонько вздохнув, графиня посмотрела на своего бывшего поклонника:
- Это уже давно минуло, Михаил Александрович. Каждый из нас нашел свое счастье с тем, кто был предназначен судьбой. Я вижу, что у вас с Лизой все складывается просто замечательно, да и мне грех жаловаться на свою жизнь. Тем более – теперь Вы считаетесь мне братом.
Взяв руку Анны в свою, Михаил тепло сказал:
- Я рад за Вас, графиня.
- А я за Вас, князь, – улыбнулась женщина.
Репнин прикоснулся поцелуем к тонкой кисти и, прошептав напоследок:
- Храни Вас Бог, Анна! – ушел обратно в салон.
Женщина грустно улыбнулась, прошлое уходит безвозвратно. Вот и любовь к Михаилу стала всего лишь светлым воспоминаем, только неизбывная боль по-прежнему терзает сердце, заставляя его обливаться кровью всякий раз, когда что-нибудь напоминает о пережитом.
Через несколько дней Лиза с Михаилом уехали, а вскоре от них стали приходить письма. В них Лиза делилась новостями, рассказывала о семье и родных. Потом стала писать Соня, к тому времени помолвленная с князем Голицыным, изредка писал Андрей, сообщая, как идут дела с признанием Анны.
Видимо, князь задействовал все свои связи при дворе, поскольку оформление документов, обычно тянувшееся годами, было завершено очень быстро.