– Больно надо, – откидываюсь на спинку широкого стула. – Тебе же не детей с ними крестить, чтобы в рожи им заглядывать.
Отец Артура – Асаян Карен Георгиевич, по совместительству ещё и директор клуба – обрубает моё паясничество на корню.
– Кирилл, давай сегодня без выходок! Это просто формальная встреча. Ужин. Фотографии. Интервью вроде не планируется. Придержи свой язык. Весь потенциал будешь показывать на треке.
Гонка, кстати, через неделю. Я готов.
– Как скажешь, – отвечаю с невинным видом. – Буду сегодня паинькой.
Артур ухмыляется.
– Последний раз, когда ты так говорил, мы подрались в баре с какими-то отморозками.
На самом деле мы там были бо́льшими отморозками, чем они, но это детали.
Малёк начинает ржать, директор его сразу одёргивает.
Ладно, всё, затыкаемся.
Я обвожу взглядом зал. В ресторан впихнулось человек семьдесят. Три укомплектованные команды. И всякая пресса. В «Джейдрайве» шесть пилотов. В «Мото-смоке» – четыре. А у нас только я и Артур. Наш третий пилот сейчас в коме. Так бывает…
Да, команда не особо популярная, но теперь у них есть Кирилл Савельев.
И нет, я не сдохну от скромности!
Столы накрыты всякими изысками. В вёдрах со льдом стоят бутылки с шампанским. Официанты разносят горячее. Организаторы гонок и этого вечера толкают пламенные речи.
Мне скучно. И хочется выпить что-то покрепче шампуня.
Резко поднявшись со стула, направляюсь к бару, прежде чем Асаян успевает тормознуть меня.
– Намешай рома с колой, – говорю бармену, бросив купюру на стойку.
Он ставит бокал. Щедро плеснув туда рома, добавляет колы.
– Савельев, верно? – ухмыляется паренёк.
– Он самый.
– За что тебя попёрли-то? – интересуется беззлобно.
Я беру бокал. Делаю жадный глоток. Оглядываю зал.
– Веселиться не умею, – пожимаю плечами. – Так, как они, не умею.
А моё веселье им не нравится.
Возвращаю взгляд на бармена, он в замешательстве.
– Ладно, не парься, – расплываюсь в улыбке. – Где здесь на воздух можно выйти?
Он кивает на лестницу.
– На втором этаже балкон.
– Вот и чудненько.
Забираю бокал с собой, иду к лестнице. Преодолев ступеньки, попадаю в ещё один зал ресторана. Здесь пусто. Двери на балкон раскрыты настежь.
Я достаю пачку сигарет и зажигалку. Перемещаюсь ближе к перилам и прикуриваю. Выдыхаю густой дым, задрав голову вверх.
Ночной воздух сентября наполнен озоном, но дождя пока не было. Днём было жарко и сейчас резина байка должна насмерть приклеиваться к асфальту. И я могу положить Ямаху в повороте даже на ста двадцати. В теории…
Короче, через полчаса я свалю отсюда.
Снова затянувшись, вглядываюсь в небоскрёбы города. Потом мой взгляд ползёт направо. Оказывается, я здесь не один.
Первое, что вижу – шикарная спина в вырезе откровенного платья. Точёные бёдра. Тонкая талия. Волосы лежат на плече, открывая обнажённую спину. Девчонка держится за перила и смотрит куда-то вдаль.
Она уловила, что обзавелась компанией?
Отхлебнув рома, смещаюсь ближе к ней. Докуриваю, швыряю окурок за борт. Подхожу ещё ближе. Но она будто ничего не замечает – даже не встрепенулась.
– Дерьмовый вечер, скажи? – бросаю я, встав с ней рядом.
Её плечи напрягаются. Но она всё равно не поворачивает голову и не смотрит на меня. А мне так хочется увидеть её лицо.
Поставив бокал, сжимаю перила и слегка переваливаюсь через них. Теперь я вижу точёную скулу и немного вздёрнутый носик девушки.
– Такой дерьмовый вечер, что ты собрался прыгать? – подаёт она голос, по-прежнему не поворачиваясь.
– Возможно, – отвечаю с улыбкой. – Будешь меня спасать? Умолять, чтобы я этого не делал?
Она вздыхает.
– Нет, не буду.
– Почему?
Я заинтригован.
– Второй этаж, – небрежно бросает незнакомка. – Ты вряд ли разобьёшься. Но если тебе захотелось острых ощущений, то пожалуйста. Возможно, удастся ноги себе переломать.
А она колючая... Хм. Интересно...
– И тебя совсем не будет мучить совесть? – изображаю возмущение. – Ты могла меня спасти, но ничего не сделала!
Наконец она немного поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Я встречаюсь с укоризненным взглядом серых глаз. Но в них есть ещё какое-то непонятное выражение, которое меня почему-то задевает.
Незнакомка отстраняется от перил и делает шаг назад. Тихо произносит, удерживая мой взгляд:
– Иногда некоторых людей просто не надо спасать.
И что это значит?
Но я даже рта не успеваю открыть, как она поворачивается, чтобы уйти.
Лишь постфактум проносится мысль, что она чертовски красивая. Пухлые губы, кукольное личико, выразительные глаза. Они серые, их цвет похож на небо перед дождём.