Среди тех людей в наш мир попадают лишь единицы, и кто они? Уборщицы, садовники, водители, это лучшая работа для них и каждый пытается выбиться сюда, они учатся быть слугами. Их обучают этому.
Нам, детям роскоши и блеска запрещено появляться в тех ужасных местах если хотим остаться в живых. Там все куда намного суровее, там распространены убийства, наркотики и даже на нашей территории появляются партии белого счастья. Партии белой и незаметно убивающей людей смерти.
И их никто не осуждает. Они хотят так жить, но если кто-то из правительства нашего города узнает о белом порошке, этого человека несомненно лешат права на хорошую жизнь и отправят бедствовать туда. За стену.
Этого человека посчитают больным. Неизлечимым.
Выхожу из лимузина и улыбаюсь родителям, скучала ли я по ним? Безусловно, но все то время которое я провела в школе для девушек в Канаде, мы успели отвыкнуть друг от друга.
Я выросла на глазах самых лучших нянечек и обучилась всему тому что необходимо знать настоящей леди. Какие наряды носить, как разговаривать и как себя вести в обществе, но нужно ли это среди друзей? Конечно нет. А мы и не пытаемся показать свою важность. Все мы одинаковы, и нам пока ещё рано бороться за власть.
Бросаюсь в объятия родителей и вдыхаю их родной запах, он такой далекий, где то в воспоминаниях появляются смутные изображения прошлого. Когда я была ещё совсем маленькая мы часто играли вместе пока родители не решили развестись, а я чтобы не мешалась, отправилась подальше от Орландо.
— Как ты?, — тихо спрашивает мама и прижимает меня сильнее. — Твои волосы стали значительно длиннее
— Я и сама подросла, если ты не заметила, — усмехаюсь и прикрываю глаза наслаждаясь спокойствием.
Вот бы все было хорошо как раньше.
— Твоя комната давно готова и ждёт тебя, ты устала с дороги?, — голос отца стал намного грубее или может я просто давно его не слышала? Разговаривать по телефону в нашей школе не разрешалось, но бывали моменты когда мы с девочками сбегали ночью чтобы поговорить с родными.
— Да, хочется принять ванну, я присоединюсь к вам к ужину, если вы не против?
— Конечно нет, иди
Они знали что я приду. Я бы не спустилась и не стала бы убиваться находясь в кромешной тишине ковыряясь в тарелке.
Отрываюсь от родителей и набрав в лёгкие побольше воздуха поскорее тороплюсь погрузиться в горячую ванну с головой. Хочется смыть перелёт, долгую поездку и просто уже отдохнуть.
Размышлять о нищите стало для меня привычкой ещё с детства.
Но сейчас, больше всего мне хотелось поскорее увидеться с Моникой, с этой дрянной девчонкой что заваливала меня письмами на протяжении пяти лет и наверное вела отчёт когда я уже приеду. Зачеркивала в календаре дни красным фломастером.
Заделываю волосы и погружаюсь в воду с добавлениями успокаивающих масел, они пахли невыносимо приятно, тут же впитывались в кожу и дурманили голову.
И снова я могла думать о своём.
С детства родители внушали мне что общаться со бродом мне не следует, они не моего статуса. Так же мне запрещали дружить с детьми моего статуса, ведь рано или поздно нам придётся воевать за лучшие места чтобы жизнь крутилась вокруг нас.
Вот наверное хорошо жить простым рабочим человеком.
Вздрагиваю когда слышу за дверью шаги. Родители бы не побеспокоили, да и прислуга не стала бы лезть если не хочет лишиться работы. Смотрю на дверь, огоньки от подожженных свечей отбрасывали тени и танцевали на ней танго.
Жутко. Очень жутко.
Привстаю и берусь за полотенце. Выхожу из комнаты и облегченно выдыхаю. Я так и думала что стоит только подумать об этой золотоволосой девчонке, как она тут же словно вихрь ворвётся в дом и сметёт все на своём пути.
— Не могла позвонить?, — возмущается Моника расставив руки взывая к объятиям. Улыбаюсь что есть сил и обнимаю ещё одного дорого мне человека. — Одевайся, у нас не так много времени
Хмурюсь и слегка отступаю от девушки чтобы заглянуть в глаза. Она стала настоящей красавицей. Помню Моника мечтала быть актрисой, у неё это получилось? Нужно будет расспросить.
— Куда?, — хмурюсь и под напором подхожу к ещё упакованным чемоданам. — Моника я только приехала, я хочу отдохнуть
Подруга закатывает глаза и приступает сама шариться в моих вещах отбрасывая и выбирая понравившиеся.
— Ты пробыла в своём монастыре пять лет
Наблюдаю за её мимикой и это вызывает тепло внутри.