— Не смотри на меня, как на психопатку! — Лиза рывком поднялась и направилась к Ксюшиной кровати, — Я тебе расскажу. Эта девка здесь уже два месяца. И с ее прибытием связана первая странность! Их сразу толпой привезли из детдома. Четверо маленьких ребят и три взрослых девочки. Катя — одна из них и самая стойкая. Была. Две других «сгорели» за полторы недели! И это при том, что все трое были здоровые кобылы, пока эту Чучундру-сюккей не доставили в детдом! Катька мне все и рассказала, пока… ну, пока еще могла говорить.
Ксюша напряглась. Вспомнилась та жуткая ночь. Свет из приоткрытой двери, копошение и звуки у Катиной кровати. Наутро её забрали в реанимацию, где девочка продержалась еще сутки, а потом…
— Расскажи, — сдавшись, попросила она, двигаясь к стенке и приглашая Лизу лечь рядом. Та забралась под одеяло.
— Ее привезли глубокой ночью, когда младшие уже давно спали. А старшаки, конечно, повысовывались из своих «казарм» (они так спальни называют). Катя говорила, что Чусюккей еще тощее была, чем сейчас. Кожа да кости, всклокоченные волосы и глазёнки эти узкие, черные. Привидение привидением! Она была в какой-то казенной больничной одежде, а к груди прижимала узелок со своими пожитками.
Няньки устраивали ее спать, а сами сплетничали. Девчонку вроде как обнаружили русские туристы у какой-то горы на границе с Монголией. В вымершем поселке. Живыми нашли только её и её отца. А отец — шаман! Ну, и вроде как сначала ее отправили в больницу в тамошний райцентр, но через некоторое время там произошла какая-то заразная вспышка, и больницу на карантин закрыли, а детей распихали — кого по домам, кого в другие больницы, а кого и в другие области отправили. Так она в местный детдом и попала.
Лиза многозначительно умолкла, наблюдая за Ксюшиной реакцией.
— Стой. А почему в детдом, если у нее отец есть?
— Понятия не имею. Может, тоже успел кони двинуть. Ты не о том спрашиваешь! Тебе не кажется странным, что больницу на карантин закрыли, как только там появилась наша бурятская подруга?
Ксюша задумалась и отрицательно покачала головой. Лиза недовольно отмахнулась и продолжила рассказ:
— А когда няньки ушли спать, Катька с девчонками полезла копаться в ее вещах. У них правила там свои. Старшаки у новеньких забирают все, что понравится. Игрушки там, сладости, если есть, деньги… Сунулись в её узелок, а там только какие-то лоскуты из кожи, круглые железки, вроде медальончиков с дырочкой, колокольчики и ожерелье из зубов. Как потом выяснилось, бараньих. Ну, визг, конечно, поднялся… Девчонкам здо́рово попало от заведующей. И они с досады стрёмной девчонке стали мстить.
По мелочи, конечно. Кто ножку подставит, кто колготки узлом завяжет, кто толкнет или там чилим влепит. А спустя несколько дней все обидчицы заболели. Одна за другой! Им там сначала устроили медосмотр, а потом всем табором повезли на обследование. И ахнули! Поголовно — онкология! Как будто эпидемия! И только у тех, которые ей пакостили. Проверили до кучи эту Чусюккей — и у нее тоже! Глиобластома размерами с теннисный мяч! Приколись!»
Ксюша мрачно кивнула. Она на многое насмотрелась за время своей болезни и больше всего боялась метастазирования в мозг, что, может, и не убило бы её сразу, но точно ограничило жизненное и ментальное пространство. Доживать свои дни ущербным овощем — лучше уж сразу сдохнуть.
— Погоди, — прищурилась она, — Как же она с такой опухолью еще умудряется с пацанами воевать?
— Во-от! А я о чем говорю! У девахи полбашки, считай, нет, а она и в ус не дует. Заметила, у нее и волосы на месте. А все потому, что врачи тупо не знают, как ее правильно лечить, чтобы ненароком не навредить, поэтому и не делают ни фига, только наблюдают. Боятся, что назначат ей химию, а она только спровоцирует симптомы, которых пока нет. Зато девочки, которые ей насолили в детдоме… уже «того», — Лиза скривила рот и вывалила на бок язык.
Если Лиза не врет, то логика, конечно, прослеживается, но…
— А с маленькими что? Как они-то ей насолили?
— Не знаю. Я с ними не общаюсь, — Лизка брезгливо дернула худыми плечами, — Видала, как они вокруг нее хороводятся? Может, подсывали старшим, пока они ее кошмарили… Старшие по полной выхватили, а мелким так — по касательной досталось… Двое пацанов, кстати, уже выписались. Не подтвердились диагнозы. Зато теперь я влипла…
Лиза задрожала, ткнулась Ксюше в шею холодным носом и вдруг жалобно попросила:
— Помоги мне, подружка, а?
Повисла пауза. Ксюша рада была, что Лиза не видит ее лица. Она облизнула губы, поколебалась и, наконец, спросила: