Предупрежденные слуги встретили следователя у запасных ворот. Конюший безмолвно взял под уздцы коня, а дворцовый прислужник, в расшитой цветами правящей династии ливрее, с поклоном предложил господину следовать за ним, и повел кратчайшими путями его к королю. Однако его величество был так взбудоражен, что не пожелал оставаться на месте и встретил первую ищейку королевства на пол пути.
- Джеймс, черт тебя дери, почему так долго?! – совсем не по королевский взвизгнул монарх, едва завидя своего верного слугу.
- Ваше величество, - поклонился следователь и укоризненно добавил, - я спешил как мог.
Благороднейший из мужей взмахом руки отослал слугу и, схватив своего верного подданного за рукав, потащил его за собой.
- Джеймс, это ужасно! Я сегодня днём немного повздорил с Люси - она требовала себе на бал- маскарад точно такой же наряд, который готовят королеве, но ты ведь понимаешь, что это невозможно! Элеонора пришла бы в ярость только услышав об этом. Я так и заявил ей, однако, девчонка уперлась и закатила такой скандалила, что её, наверное, слышали на главной площади. Такое поведение мне совсем не понравилось, я решил, что будет разумным наказать дуру, не появляться несколько дней и пусть бы поплакала, но меня хватило лишь до ночи…ты ведь знаешь, как мне дорога эта глупышка… И вот, иду я к ней извинятся за свою вспыльчивость, с цветами и её любимыми шоколадными конфетами, захожу в покои, а она…мертва!
Джеймс был готов услышать, что угодно, в плоть до того, что ветреная малютка Люси решила по-своему отомстить венценосцу и сделать из него рогоносца, но в подтверждении своих слов светлейший Марьер завел следователя в комнату любовницы, где на кровати лежал изуродованный женский труп.
- Дела-а…
- Моя бедная девочка…- с надрывом всхлипнул король и спрятал отмеченное горем лицо в надушенном кружевном платочке. – Не верю. Не могу её видеть такой! Не могу!!
Марьер чуть ли не бегом кинулся прочь от ужасающей картины, оставив Джеймса наедине с телом.
Люсиль дель Валерин лежала по середине широкого ложа, вперив пустые глазницы в балдахин. Некогда милое личико до неузнаваемости исказила маска боли, а серая кожа под кровавыми разводами не казалась более нежной, словно лепестки жасмина, она выглядела так словно из неё выпили жизнь вместе с красками. Мужчине по долгу службы приходилось видеть порой такое, от чего потом возникали проблемы со сном на долгие месяцы, в отличии от впечатлительного Марьера, которому нынешний вид любовницы внушал ужас поровну с отвращением. Поэтому Джеймс с профессиональным равнодушием внимательно осматривал место преступления, сетуя лишь на нехватку освещения.
- Ну, что, Люсиль, - бормотал себе под нос королевский следователь не очень-то и надеясь на ответ покойницы. – Куда ты вляпалась, девочка, что тебя так отделали? Не скажешь.
Он приметил как крепко сжаты были руки жертвы и осторожно разжал по пальчику кулаки, осмотрел ладони, но кроме царапин, оставленных ногтями ничего не увидел.
Следов борьбы в комнате не было и на первый взгляд все вещи лежали на своих местах где им следовало быть, даже шкатулка с драгоценностями небрежно отставленная на край туалетного столика была нетронута. Всё выглядело так, словно дель Валерин добровольно легла на кровать и дала убийце лишить себя глаз, после чего была удавлена.
А была ли она удавлена?
Джеймс подслеповато щурясь снова склонился над женщиной, приподнял её голову за подбородок, отыскивая на шее следы от удавки или от пальцев, если убийца действовал руками. Не нашел. Нюх следователя уловил чуть ощутимый сладковатый запах исходивший от покойницы, однако, он был готов поклясться, что минуту назад его не было. Чтобы развеять сомнения, ищейка принюхался к платью женщины и к обнаженным участкам кожи. И ничего. Тогда он вернулся к шее.