Много энергии требуется для трафика и повторного подогрева (последствие разделения жилья и рабочего пространства). При условиях боло-боло станет возможным уменьшить общие потребности в энергии до около 30% от сегодняшней суммы. (Фридман, который упоминался в этой книге на с. 78, получил приблизительно такую же цифру для его «модернизированной цивилизации фермеров».) Такое уменьшение потребности в энергии может быть обеспечено за счёт использования гидроэлектроэнергии, солнечной и геотермальной энергии, солнечных элементов, тепла озёр и морей (использование насосов), метана, биогаза, водорода из водорослей, деревянных ветряных мельниц, ограниченного количества угля и нефти. Хотя уголь доступен в больших количествах и на протяжении многих столетий этого ископаемого топлива всегда было достаточно, существует ряд веских аргументов против его чрезмерного потребления: углекислый газ, дождь, опасности, сопровождающие его добычу, разрушение ландшафтов за счёт транспортировки и т. д. Я не предлагаю «эру угля» или «эру солнечной энергии». Речь идёт о сети аккуратно отрегулированных, небольших, разнообразных, адаптированных под условия местности кругооборотов, уменьшающих общий поток энергии. Даже производство солнечной энергии в больших объёмах требует значительных промышленных инвестиций (металлы, трубные системы, коллекторы, оборудование для хранилищ, электрические и электронные установки и т. д.), которые в свою очередь могут быть созданы только при больших расходах энергии и осуществления постоянного контроля над работой. «Децентрализация» не обязательно означает независимость от крупных промышленных изготовителей — примеры «децентрализированного» автомобиля и «централизированной» железной дороги показывают разницу. Системы альтернативной энергетики сами по себе рискуют запустить новый вид децентрализированной промышленной домашней работы, как это произошло в XIX веке. Переход на использование альтернативной энергии (без принесения большого вреда окружающей среде) может заставить нас задуматься о необходимости постоянной бдительности и дисциплины, что впоследствии приведёт к выбору контроллеров и иерархий. Это могло бы сохранить природу, но разрушит наши нервы. Остаётся только одно решение — абсолютное ограничение и диверсификация потока энергии путём создания новых комбинаций и стилей жизни.
Ошибочно понимать уменьшение энергоснабжения как некий вид отказа от права пользования. (Что было сделано Джереми Рифкином в его «Энтропии», Нью-Йорк, 1980.) Использование энергии подразумевает наличие работы. Использование энергии в большом количестве не уменьшило объём работы, а только рационализировало рабочие процессы и транспонированные усилия в области психосенсорной работы. Только небольшая часть деятельности по использованию энергии уходит на то, чтобы заменить мышечную работу. (И даже мышечная работа, по сути, не лишена приятности, правда, только в тех случаях, когда она становится монотонной и односторонней. В спорте, например, это своего рода удовольствие.) За исключением транспортировки, только несколько удовольствий происходят от больших объёмов затрат энергии, производимой не человеком. По этой причине способы транспортировки людей будут ориентированы на приятные цели (см. Фази). Многие экологи с трудом представляют цивилизацию удовольствий, не требующих энергии, и воспринимают уменьшение потребления энергии как вид искупления своей вины (перед природой), даже как форму аскетизма, наказания за наш «гедонизм». Конечно, так бы оно и было, если бы мы приняли политику сохранения энергии и не настаивали на принятии новых способов жизнедеятельности, подразумевающих уменьшение работы и увеличение удовольствий. Неужели они забыли, что самые важные удовольствия, в которых нуждается большинство из нас, практически не требуют дополнительных производимых «железом» энергий? Любовь, танцы, песни, наркотики, еда, транс, медитация, отдых на пляже, мечтания, болтовня, игры, массаж, купание… Может быть культура массового потребления настолько их заворожила, что они проповедуют век отречения, дабы побороть своих внутренних демонов? На самом деле, экономия энергии становится моральной проблемой, при одновременном отсутствии критики социальных условий.
Промышленная энергия разрушает наши лучшие удовольствия, потому что высасывает наше время. Энергия пожирает время, которое требуется для её производства, её использования и контроля. Меньше (внешней) энергии — больше времени, внутренняя энергия для (старых и новых) удовольствий — больше любви днём, больше житейской мудрости, больше утончённости и контактов между людьми. Пророчества о жертвах зайдут в тупик: мы не будем наказаны за наши «грехи»; мы откроем дверь в рай с низким энергопотреблением со смоляно-чёрными (экологическими) душами. Так как общее потребление энергии для удовлетворения технических нужд будет очень низким, всегда будет достаточно энергии для поддержания тяжёлой работы, сельского хозяйства, машин. Сегодня сельское хозяйство использует только до 1%-3% энергоснабжения (т. е. актуальной промышленной механизированной формы сельского хозяйства).