Но это было давно и далеко отсюда. А сейчас он был просто старым-престарым человеком... и главным маршалом Арарата. Это была работа, которая требовала прагматика, который не воспринимал себя слишком серьезно, и он научился хорошо выполнять ее с годами. Тридцать семь тысяч душ Арарата все еще оставались людьми, и бывали случаи, когда ему или одному из его заместителей приходилось разнимать драки или даже — трижды — выслеживать настоящих убийц. Однако в основном он тратил свое время на такие прозаические вещи, как улаживание домашних споров, разрешение споров о границах поместий, поиск пропавших детей или заблудившегося скота. Это была важная, хотя и не слишком впечатляющая работа, и он привык к ней, но сейчас что-то в тоне помощника шерифа Ленни Соковски пробудило в нем внезапную, острую дрожь, которой он не ощущал десятилетиями.
— Что это? — спросил он, направляясь к коммуникационной будке.
— Это... — Соковски облизнул губы. — Я... улавливаю что-то странное, Аллен, не может быть...
— Громкоговоритель, — рявкнул Шаттак, и его лицо стало белым, как бумага, когда из динамика донеслись резкие звуки. Соковски никогда раньше таких не слышал — разве что в исторических записях, — но Шаттак слышал, и он отвернулся от коммуникатора, чтобы ударить кулаком по огромной красной кнопке.
Долю секунды спустя раздался пронзительный вой сирены, той самой, по которой молился каждый человек на Арарате, чтобы она никогда не звучала бы в ночи.
— По-прежнему никакого ответа? — спросил Тарск, озадаченно поглаживая свою морду.
— Нет, коммандер. Мы перепробовали все подпространственные каналы пока сближались с планетой. А когда мы вышли на орбиту, я даже попробовал старомодную радиосвязь. Ответа вообще нет.
— Нелепо! — проворчал Рангар. — Ваше оборудование, должно быть, неисправно.
Офицер связи был намного младше астронавигатора и ничего не сказал, но его губы обиженно скривились, обнажив клыки. Тарск заметил это и слегка опустил руку на плечо молодого офицера, затем спокойно посмотрел на Рангара.
— Оборудование работает нормально, — спокойно сказал он. — Мы на связи с другими нашими подразделениями, — за исключением единственного транспорта и его восьмисот пассажиров, которых мы потеряли при прыжке сюда, — и они не сообщают о проблемах с приемом. Не так ли, Дурак?
Инженер дернул ушами в знак подтверждения. Рангар воспринял скрытый упрек своего командира не более чем гримасой, но, хотя его тон и был уважительным, когда он заговорил снова, его это не убедило.
— Конечно, более вероятно, что наше оборудование вышло из строя после столь долгого отсутствия надлежащего обслуживания, чем то, что целая планета потеряла все возможности связи, — отметил он, и Тарск неохотно кивнул в знак согласия.
— Простите, коммандер, но астронавигатор кое-что упустил, — произнес новый голос, и Тарск с Рангаром обернулись. Лейтенант Джанал На-Джарку, офицер-тактик Старквеста, был еще одним щенком, родившимся после войны, и он встретил взгляд своих седеющих старших офицеров с выражением, в котором глубокое уважение сочеталось с юношеским нетерпением.
— Просвятите нас, тактик, — попросил Тарск, и Джанал соблаговолил склонить голову в знак признательности за мягкую иронию своего командира. Но он также махнул рукой на свои собственные показания.
— Я понимаю, что у меня нет оружия, коммандер, но у меня остались мои сенсоры, и они показывают, что Ишарк подвергся серьезной атаке. Мы фиксируем излучения, а техническая база, производящая их, явно понесла значительный ущерб. Например, я обнаружил на всей планете только одну термоядерную установку, суммарная мощность которой не превышает мощности одного из трех реакторов этого корабля. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что большая часть возможностей, которыми все еще обладают выжившие на планете, должна быть получена из захваченных вражеских технологий.
— Вражеская технология? — резко спросил Тарск. — Вы улавливаете излучение, соответствующее человеческой технологии?
Да, сэр.
— Люди? Здесь? — тон Рангара выражал его собственное недоверие, и Джанал пожал плечами.
— Если бы на самом деле Ишарк подвергся нападению и был сильно разрушен, у выживших не было бы иного выбора, кроме как спасти любую технологию, независимо от источника этой технологии, — резонно заметил он, но его уверенность, казалось, пошатнулась, когда Тарск посмотрел на него почти с жалостью.