— Хорошо, Артур, — наконец произносит лейтенант Кестрел. — Мы держим ситуацию под контролем, а последняя подпространственная атака адмирала Шигемацу задержит Девятый флот всего на тридцать пять часов. Мы сможем сдержать ублюдков и без тебя. Иди и делай то, что должен.
— Да, командир, — тихо отвечаю я и разворачиваюсь на своих гусеницах, поворачивая нос на север. Я иду по следу LNC в лавовые поля.
Линейное подразделение XXV/D-0103-LNC бороздило жестокий ландшафт. Обе внешних левых гусеницы были сорваны, и опорные колеса протестующе стонали, вгрызаясь в камни и песчаную почву. Его бронированный корпус был выщерблен и разорван, бесконечные повторители и противопехотные установки по правому борту представляли собой месиво из стали, но конструкторы спроектировали его очень хорошо. Его основной боевой корпус был пробит в трех местах, что привело к разрушению многих внутренних систем, но основное вооружение осталось нетронутым... и он знал, что его преследуют.
LNC остановился, проверяя свое местоположение по ИНС и картам в оперативной памяти. Признаком серьезных повреждений было то, что ему потребовалось полных двадцать секунд, чтобы определить свое местоположение, а затем он изменил курс. Впадина была скорее расселиной, чем долиной — провалившийся желоб, едва ли в половину ширины его корпуса, который уходил глубоко под уровень растрескавшихся лавовых полей. Она послужила бы ему прикрытием, пока он пробирался бы своим мучительным путем к далеким горам Авалон, .
Я пытаюсь определить задачи LNC, предполагая, что у него есть цель, выходящая за рамки просто бегства, но эта задачка мне не по силам. Я могу экстраполировать решения рационального противника, но этот процесс требует некоторого понимания его мотивов, а я больше не понимаю мотивов LNC. Я проигрываю последнюю передачу ОСРД с XXV/D-1162-HNR и еще раз испытываю ощущение, которое человек мог бы определить как холодок ужаса, когда LNC внезапно отключается от сети передачи данных. Я разделяю попытку HNR восстановить сеть, чувствую, как LNC решительно отвергает любую коммуникацию. А затем я наблюдаю через сенсоры HNR, как LNC бросает свою позицию и разворачивается к Морвиллю, в то время как вражеский огонь ревет и грохочет вокруг него... и я испытываю последний шок HNR, когда его собственный командир роты вместо ответа на его неоднократные запросы поливает его незащищенный тыл огнем из Хеллбора.
Действия LNC невозможны, но данные неопровержимы. Он не только бежал от врага, но и убил своего товарища по бригаде, и абсолютно отказался даже попытаться принять сигнал вызова. Это тоже невозможно. Любой Боло должен ответить приняв вызов на приоритетных частотах связи, но LNC этого не делает. Он не только совершил мятеж и предательство, но и отказался принимать какие-либо сообщения от лейтенанта Кестрел, поскольку она могла бы попытаться перехватить связь вражеской единицы. Как Боло смог игнорировать своего собственного бригадного командира, находится за пределами моего понимания, но он это сделал, а поскольку других коммуникационных интерфейсов не существует, лейтенант Кестрел даже не может получить доступ к Программе Полного Системного Подавления, чтобы отключить его.
Ни одна из моих моделей или экстраполяций не может предложить матрицу решений, которая могла бы привести к таким действиям со стороны LNC. Но, возможно, в этом и есть смысл. Возможно, никакой матрицы решений нет, только паника. И все же, если это правда, что он будет делать, когда паника пройдет — если она пройдет? Несомненно, он должен понимать, что его судьба предрешена, каким бы ни был исход атаки противника. Как я могу ожидать от него рациональных решений в таких обстоятельствах?