Один из трех уцелевших легких крейсеров был серьезно поврежден и завалился набок в облаке осколков и предательской завесе выходящей атмосферы. Сигнал о излучениях неуверенно мигал, а силовое поле полностью отключилось, но его спутникам повезло больше. Истребительная группа, нацеленная на один из них, понесла смертельные потери по пути к цели. Только двое из ее пилотов выжили, чтобы открыть огонь, а последовательность их залпов была сильно рассинхронизирована. Плазменные торпеды были выпущены в виде отдельных снарядов, без должной концентрации и точного расчета времени, которые привели к гибели эскорта крейсера, и боевому щиту корабля удалось отразить большую часть их эффективности. Корабль был поврежден, но не сильно, и продолжал обстреливать транспорты ракетами.
Но четвертый легкий крейсер явно получил серьезные повреждения. Огонь из его орудий почти полностью прекратился, а боевой экран долю секунды сильно колебался, прежде чем восстановился в полную силу и выровнялся. Но с двигателем все было в порядке, и он резко изменил курс.
— Вектор столкновения, — объявил Бенджи, и Манека прикусила губу, когда траектория крейсера пересеклась с траекторией “Неукротимого”.
Искусственный интеллект авианосца изменил курс, изо всех сил уклоняясь, но возможности уклонения были слишком ограничены. Геометрия была против него, и, хотя легкие корабельные орудия вели отчаянный огонь, авианосцы не должны были подходить так близко к основным силам противника. Предполагалось, что они будут действовать под прикрытием и защитой целой оперативной группы, обеспечивая прикрытие истребителей для действий на расстоянии до нескольких световых часов от своих взлетных палуб, или для самостоятельных операций на предельном расстоянии от чего угодно, кроме истребителей противника. И поэтому они были оснащены главным образом противоистребительным вооружением, предназначенным для ведения интенсивного огня по толпам атакующих истребителей, а не для того, чтобы пробивать себе путь сквозь боевой заслон крейсера. Но на этот раз у “Неукротимого” не было другого выбора, кроме как пойти навстречу врагу, поскольку он и сопровождавшие его эсминцы сражались, расчищая путь и не давая мельконианцам приблизиться к транспортам, которые должны были достичь поверхности Шартра.
Они были слишком далеко от “Танненберга” и других транспортов, чтобы какой-то из Боло мог атаковать крейсер до столкновения, и все же они были так мучительно близко. Они были всего в сотне километров от зоны поражения Бенджи, когда поврежденный крейсер пробил его боевые экраны, словно молот весом в четверть миллиона тонн, и оба корабля исчезли в кинетическом огненном шаре, более ярком, чем солнце системы.
Манека горько выругалась, когда обе иконки исчезли с ее экрана, но даже когда она все проклинала и чувствовала ужас от смерти почти трех тысяч других людей, она знала, что в этот момент, здесь и сейчас, “Неукротимый” стал расходным материалом. И она и ее истребительная группа, из которой выжили только одиннадцать, выполнили свою работу. Из перехвативших их мельконианских крейсеров остался только один, и в глубине души Манека задавалась вопросом, действительно ли экипаж этого корабля осознавал, что с ним должно было произойти.
Крейсер и все четыре вражеских эсминца приблизились, и эсминцы Конкордата пошли им навстречу. Они были быстрее мельконианцев, более маневренны и сражались со смертельной эффективностью, но их было всего двое, и хоть слияние их искусственного интеллекта и человеческого разума использовало свое оружие гораздо эффективнее, все равно они уступали в огневой мощи более чем в пять раз. Это было короткое, жестокое сражение — бой на ультракороткой дистанции, который лишил человеческие корабли большей части боевого преимущества, обычно обеспечиваемого превосходной координацией и защитными системами, — потому что так было нужно. Экипажи эсминцев знали, что они должны расчистить путь транспортам, прежде чем каким-либо дополнительным мельконианским подразделениям удастся прорваться мимо коммодора Селкирка или они неожиданно появятся с противоположной стороны планеты. И поэтому они атаковали мелькониан на самом эффективном расстоянии от противника.
Они погибли. Но они забрали с собой три из четырех эсминцев-перехватчиков, а четвертый был так сильно поврежден, что, вышел из боя с полностью опущенным боевым экраном.
Легкий крейсер прорвался сквозь струящуюся атмосферу боя, но с неповрежденным энергетическим вооружением, и все его уцелевшие батареи открыли огонь по Танненбергу, который оказался головным транспортом.