— Знаешь, я ведь уже пригласила сюда кучу всяких тварей. Прямо сейчас. Ты ощущаешь их? — и она тогда рассмеялась и толкнула меня локтем в бок.
Сделав глубокий вдох, как перед прыжком с трамплина, крепко зажмурившись, я рванула вперёд. Кто-то словно трогал мой затылок, но открыть глаза я осмелилась, только ощутив в ладони мобильный телефон.
Странно, я ведь точно ставила его на зарядку. Даже провод из него торчит. Только вот, очевидно, по рассеянности задела ногой и выдернула из розетки. И всё же заряда ещё хватало.
Она вызвала, она пусть и прогоняет!
И я, вместо того, чтобы звонить родителям, стала яростно набирать соседке с седьмого этажа. Мне было очень страшно. Глупо так поступать, но сейчас она была ближе всех, и она поймёт и придёт, обязательно.
— Что, если чувствительная техника не такая уж надёжная? — говорила она. — Заряд всегда садится в самый неподходящий момент даже в обычных ситуациях. И на морозе.
Я с отчаянием смотрела, как с каждым набранным словом уменьшается зелёное деление на значке батареи. Когда я отправила сообщение, было всего десять процентов.
Оно не отправилось.
Что-то с сетью, у меня или у неё.
Я судорожно ткнула «отправить sms».
Пять процентов.
«Сообщение не доставлено».
Экран мигнул и погас.
Всё.
— Немного страшновато, правда? — вкрадчиво спросили у меня за плечом.
Это был не голос в моём воображении.
Только не поднимать глаза от экрана!
Потому что тот, кто спрашивал за плечом, уже стоит прямо передо мной.
Глава 8
Не знаю, сколько прошло времени, когда я, наконец, поняла, что с утра ещё ни разу не поговорила с мамой, а она почему-то до сих пор не забеспокоилась, где я, хотя я ушла, не оставив записки. Хотя она могла видеть меня из окна и просто решила немного отдохнуть от моего общества или, наоборот, избавить меня от своего. Но это тоже ненормально. Никогда моя мама от меня отдохнуть не хотела. Чего тут уставать, если вообще никого кругом нет. Так вообще одичать можно!
— Ма-а-ам! — позвала я.
Я точно знала, что она именно в доме, даже не на участке. Не бывало такого, чтобы она не откликнулась, даже если была очень занята.
Мне показалось, что на кухне что-то скрипнуло, половица или табуретка. Испытывая смутную тревогу, непонятно откуда взявшуюся, я, почему-то стараясь производить как можно меньше шума, прокралась к двери на кухню. Ничего необычного в том, что мама находилась на кухне, конечно, не было. Тем страннее было моё ощущение, и оно пугало меня даже больше, чем тишина. Глупость какая-то. Я старалась отогнать неясное волнение и встала на пороге кухни.
Мама сидела за столом, сложив руки на коленях, отвернувшись от двери, и ничего не делала. Ну, как не делала — смотрела. Смотрела в угол между плитой и старым, рассохшимся буфетом. Лица её я не видела, но в этой странной неподвижной позе, в этом ничегонеделании было что-то неестественное. Я понимаю, если бы мама читала, тогда бы это объясняло её молчание, погружённость в себя. Но сейчас…
Может, ей стало плохо? Почему она ничего не делает? Она же всегда что-то делает! И почему она молчит?
— Ма-а-ам? — снова осторожно позвала я, не решаясь почему-то подойти к ней.
Мама медленно, не меняя позы, повернула ко мне лицо. Она улыбалась. Но это была не её улыбка, не мамина. Словно кто-то растянул её губы, но глаза оставались пустыми. Я даже ни разу не видела, чтобы она вообще кому-то так улыбалась. В этом застывшем лице было что-то жуткое, и мне даже пришлось мысленно одёрнуть себя: это же моя мама!
Она молчала и улыбалась. И не моргала. Правда, глаза её, такие добрые, весёлые, сейчас были холодны и пусты, словно она смотрела и не видела меня, но смотрела пристально, механически.
— Мам, ты что, не моргаешь? — я услышала в своём голосе предательский страх.
Мама тут же моргнула. И продолжала молчать и улыбаться. И ничего не делать.
— Я пойду с мальчишками на болото схожу.
Мама медленно кивнула и медленно же, ни говоря ни слова, улыбаясь своей новой жуткой улыбкой, снова отвернула лицо и принялась смотреть в угол.
Я попятилась, стараясь не делать резких движений, изображая, что всё как обычно, но при этом не выпуская маму из виду, а потом что есть духу выскочила из дома, промчалась по дорожке к калитке, пулей вылетела за неё и остановилась, привалившись к забору и глядя на дом. Только сейчас я поняла, что плачу. Меня трясло.