К сожалению, ТЦ предстал передо мной просто грудой стекла и перекорёженных стальных ферм. Выглядело это так, словно здание сначала обрушили, а потом по нему покатался гусеничный бульдозер. Большая его часть находилась под водой. И я уверен, что там ситуация не лучше, так что не стоит и пытаться нырять, чтобы добраться до несметных сокровищ. Плюс, вода тут ледяная, за день не успевает прогреться, несмотря на то, что в полдень тут печёт почти как на сочинских курортах в августе.
После торгового центра страшные находки пошли одна за другой. И все они были развалины практически. Уже перед сумерками мне повезло наткнуться на отлично сохранившийся дом. Это был старый сруб, разделённый на четыре квартиры, с крышей из почерневшего шифера. Данный дом я знал очень хорошо. Как-никак городская достопримечательность. Построен он был не то из дуба, не то из сибирской лиственницы аж в одна тысяча девятьсот пятом году рядом с железнодорожным вокзалом, поставленным немного ранее. В доме том изначально жили путейцы — семья начальника станции и им подобные. А в двадцать первом веке доживали свой век пенсионеры, получившие квартиру в доме ещё при советской власти.
Наверное, дом не развалился благодаря своей конструкции. Срубы вообще очень крепкие штуки. Правильно поставленные, они будут стоять вечно, боясь только сырости и огня.
Здание слегка перекосилось, все кирпичные и из блоков пристройки рассыпались, стёкла в рамах лопнули, большая часть шифера на крыше съехала на землю. Но в целом дом остался целым и даже не утонул.
Кстати, вокзала рядом не было. У меня создалось впечатление, что Сияние — или что там за событие виновно в перемещении — хаотично выдёргивало людей и постройки, после чего скидывало в разные места, увеличивая расстояние между ними в десятки раз, чем было в городе. От того же ТЦ до старинного привокзального дома было минут десять пешего хода. Здесь же я шёл час или чуть дольше.
В дом я попал через одно из окон. Только выбил остатки стекла, торчавшие кривыми страшными зубьями в рамах. Сразу же под ногами захлюпала вода и противно с каким-то чавкающим звуком заскрипели половицы. Когда дошёл до двери, ведущей в соседнюю комнату, то почудилось, будто дом едва заметно вздрогнул. От страха, что сейчас он уйдёт на дно и затянет меня с собой, я вылетел наружу со скоростью гоночного болида. А потом ещё несколько минут не мог отдышаться и слушал, как отдаётся в ушах бешеный стук сердца.
Повторно я полез внутрь спустя несколько минут, убедившись, что здание никуда не собирается проваливаться. Вновь оказавшись внутри и дойдя до места, откуда стартовал обратно на улицу, я опять почувствовал, как дом уходит вниз. Оказалось, что при катастрофе оторвались две балки с солидным куском пола. Они немного приподнялись. Когда я наступал на этот участок, то балки с половицами уходили вниз, создавая впечатление, что это дом погружается.
То, что здесь жили старики, было видно сразу. Каждая мелочь выдавала это. Нашёл много старой одежды, и почти вся оказалась женской. Немногие предметы мужского наряда мне оказались сильно малы. Обувь тоже. В старинном шкафу отыскал несколько простыней и покрывал. Из одного из них соорудил что-то вроде пончо, обрезав по размеру и подпоясав полосой ткани, отрезанной от этого же покрывала. Среди вещей нашёл маленькую рыжевато-коричневую телогрейку с шевроном, на котором надписи и рисунки так затёрлись, что даже примерно нельзя было прочитать, что там находилось. Мне в ней было тесно, но для ночлега сгодится. Ещё отыскал резиновый серый плащ — главная черта любого заядлого рыболова. Его я тоже взял, хотя весил он не так уж и мало. А ведь у меня груза хватало. Искал я рюкзак, рассчитывая, что такая полезная в хозяйстве вещь точно должна здесь быть. Увы, но ожидания не оправдались.
В ящичках на кухне нашлась соль, сахар, растительное масло, которые я прихватил с собой. Кое-что из съестного находилось в холодильнике, но я решил не рисковать и отказался от продуктов, которые пролежали там неделю. Ничего не стухло, наверное, благодаря ночному холоду. Но всё равно сосиски и колбасный сыр забраковал. Да там, по сути, и калорий с гулькин нос, в хлебе больше, чем в этой продукции из сои, крахмала и «пальмы». Последними трофеями стали несколько ножей и маленький плотницкий топорик на старой деревянной рукоятке.