Увы, ожидания на отличный отдых и сладкий сон не оправдались. Из сна меня выдернули лай и завывания под окнами. Невидимые в ночи собаки устроили такой концерт, что пластиковые стеклопакеты не справлялись с шумом. Доносились частые плески и скрежет когтей, а может и зубов по решёткам на окнах первого этажа и стёклам. Видимо, собаки пытались добраться до меня вплавь. К счастью, они оказались непреодолимым препятствием для зверей.
— Что б вы там все сдохли, — простонал я, кутая голову в простыню в попытке заглушить шум извне. Небольшое облегчение дали тряпочные тампоны в ушах. Лай не пропал, но стал приглушённым и не так раздражал. Но сразу заснуть всё равно не вышло, слишком неприятным и адреналиновым случился подъём. Проворочавшись с час, я встал и, матеря псин, которые не думали уходить прочь, вскипятил воды и сделал себе чая со сгущёнкой. И только после этого попытка уснуть увенчалась успехом. Проснулся я ближе к полудню. Самочувствие было великолепным. Всё-таки, между сном на камнях или досках и на диване разница колоссальная. Плюс, чувство безопасности! Даже в деревянной клетке я себя настолько защищённым не чувствовал, как в комнате в кирпичном здании с прочными окнами, окружённого водой, как средневековый замок оборонительным рвом. Пройдясь по комнатам и поглядывая в окна, я не увидел ни одной собаки (во всех смыслах того слова), которые устроили у меня под окнами концерт.
— Так, а это что такое? — вслух сказал я, увидев недалеко от воды на плоском камне кусок мяса и немного красных ягод в кульке из нескольких травяных листов, стянутых травинками. Сразу появилась догадка, что это очередной след таинственного проводника, который привёл меня сюда. — Подкармливает, чтобы не похудел, что ли? На чёрный день запас делает, блин.
Впрочем, эти предположения были не всерьёз. Хоть и знаю, если так можно сказать, неизвестного всего день, но пока что ни одно из подозрений в его адрес не оправдалось. Не знаю, почему он держится на расстоянии, но причины явно весомые.
На то, чтобы спуститься вниз и не замочить ноги, я убил несколько часов, все стремянки, несколько досок, верёвки и какие-то железки. То, что в итоге вышло, я назвал подъёмным мостом. Установил эту конструкцию в месте, где до камней от стены было метра четыре. Под ногами всё шаталось и скрипело, когда я мелкими шажками пошёл по мосту. Оказавшись на твёрдой — условно — почве, я осмотрелся, вытащил из-за пояса топорик, поправил большой кухонный нож в проволочных ножнах, и направился к камню с дарами. Мясо и ягоды я забрал, оставив вместо них большую плитку молочного шоколада в плотной бумажной обёртке с бечёвкой и сургучным кругляшком и непочатую банку сгущёнки. Решил, что сладости будут лучшим даром, чем тушёнка или сухая лапша «роллтон». Судя по всему, проводник вполне может себя обеспечить продуктами в виде подножного корма.
Ягоды я съел. Они по вкусу напомнили лесную костянику, но были чуть-чуть плотнее и крупнее раза в два. А вот мясо есть воздержался. Кто его знает, чьё оно. Сейчас, когда у меня имеются продукты, я собачатиной брезгую. А может, это и не собачатина.
Уже под вечер в голову пришла мысль, что не найди я этот дом, то в минувшую ночь легко мог стать закуской для блохастых «друзей человека». Выходит, что неизвестный мне фактически жизнь спас, приведя сюда.
Глава 5
Неизвестный подкармливал меня три дня. Вместо мяса, ягод и каких-то мелких клубней зеленоватого цвета с жёлтой мякотью я оставлял конфеты и галеты. Собаки приходили каждую ночь и не прекращали попыток добраться до меня. Я пару раз пробовал хоть одну зацепить самодельными дротиками и копьём, но без особого успеха. Попадать-то попадал, но собачью прыть небольшие раны не убавляли, только злили зверей.
На третий день, когда подъел продукты, и осталось их ровно столько, чтобы мог тащить в рюкзаке, я покинул здание. Не успело оно скрыться в туманной пелене, как на границе видимости появился мой знакомый незнакомец. Он привычно помахал мне рукой, после чего повернулся спиной и быстрым шагом пошёл прочь от меня.