Глава 13
Глава 13 (день 41 - 43):
По счастью в отряде Гранита имелся даже свой знахарь. Звали его Гайдук. Этот мужчина не имел дополнительно дара хиллера ка Весельчак, но со своими обязанностями справлялся вполне успешно и сумел вернуть в строй всех раненых, хотя излечил все же не до конца. И Стрыга и Сенека берегись, но при необходимости могли взяться за оружие и дать отпор. Особенно Сенека, имевший от природы высокий болевой порог. Он теперь снова сидел "за рулём" и управлял лодкой одной рукой. Вторая, зафиксированная в шине, находилась на перевязи, но теска философа ей активно шевелил, когда она у него затекала и в принципе в шине не нуждался. Валентина сидела на носу и вынуждено держала осанку точно у отличницы гимназии благородных девиц. Всё из-за того что её торс точно корсет охватывали тугие, мешавшие дышать полной грудью повязки, наложенные поверх очищенных от осколков, зашитых и изрядно полеченных ран. Знахарь сказал, что вечером, если все будет хорошо, проведет еще один сеанс лечения и швы можно будет снять, а повязки с перевязью и шиной не более точно не понадобятся даже как предосторожность. Сильный знахарь, взращённый на рад жемчуге, мог справиться и за один сеанс, но вынужден был экономить силы на непредвиденный случай. Ребра, пробившие Сенеке легкие, сразу зарастил до конца, как и самые опасные раны Валентине, но остальное зарастить до конца побоялся. Вдруг кого-то зараженный порвет и ему не хватит сил на спасение его жизни. Так что пока так.
И это без всяких сопутствующих даров как у Весельчака. Хотя может и с ними. Кто его знает, сколько у него и каких именно даров Стикса. У них в отряде много у кого по два, а то и по три – четыре дар. В Улье все не второй месяц, а по нескольку лет и жемчуг едали, так что может быть всякое. Стрыга как-то обмолвилась, что у Гранита пять, только боевых и полезных даров, и есть сколько-то бесполезных. Он вообще когда-то был квазом, но смог добыть или купить белый жемчуг и вернул себе человеческий облик. Однако его размеры остались большими. Это Волот являлся гигантом еще в своем мире, а Гранит нет. Просто тело не отторгло набранную во время обращения в кваза и бытность им массу. Говорят, так бывает довольно часто, так что это совсем не удивительно.
Лодка у проводников теперь была другая. Прежнюю восстановить в текущих условиях оказалось сложнее, чем отыскать новую. Правда из достаточно большого для пятерых получилось найти только тяжёлую деревянную шлюпку, на которую установили имевшийся в запасе у трейсеров лодочный мотор. Мотор оказался похуже, чем прежний, но прежний не только утонул, но еще и оказался поврежден осколком.Новый транспорт по мнению Стрыги был похуже, но деваться оказалось некуда - проводникам нужно показывать дорогу, ведь их брали именно за этим. Итак, вторую половину дня после происшествия, впереди по очереди шли лодки трейсеров, а они не то что дорогу показать не могли, но и сами едва не потерялись. В одном месте дорога внезапно и не заметно для глаза сворачивала, а колоне нужно было следовать по ней. Трейсеры плывшие в лодке впереди усвистали прямо не заметив поворота, хотя были предупреждены заранее и имели карту. Если бы не устойчивая радиосвязь, что бывало далеко не всегда, то пришлось бы их искать и возвращать к колонне. Вот и пришлось проводника возвращаться к своим обязанностям, как только оклемались. Ну, вот не было у трейсеров такого опыта связанного с Болотом как у проводников. Особенно как у Сенеки и Хохмача. Эти двое без ориентиров по болотам шнырять начали раньше всех присутствующих. Они, на гладкой воде от одного горизонта до другого, и без компасов и прочих приборов могли уверенно определиться, где находятся.
Транспорт для работы башенники несколько доработали. Поставить решётки, конечно, не смогли, но нарастили борта досками сантиметров на сорок, оставив проходы в центре и на корме. Защита вышла так себе, но все же лучше чем ничего. Еще воспользовались подвернувшейся синей быстросохнущей краской, и закрасили борта для меньшей заметности на воде. Стало не так заметно как были видны изначально белые пошарпанные борта, но грязные воды Болота оказались все равно темнее транспорта. Провозились с этим накануне до самой темноты и заканчивали откровенной ночью при свете редких крупных звезд и не земной луны и фонарей, а ранним утром, без скидок, отправились в путь впереди колонны трейсеров.