В январе она стала получать ответы. В восьми случаях ей было отказано. Из девятой школы ответа не было. Не пришел он и к весне, и Виктория сочла это дурным знаком. Она начала подумывать о том, чтобы поработать опять в модельном агентстве, пока в какой‑нибудь из школ не откроется вакансия. В любом случае платить в агентстве будут лучше, а жить, если повезет, опять можно будет с кем‑нибудь из девушек.
И тут пришел последний ответ. Она сидела над закрытым конвертом с бьющимся от волнения сердцем, точь‑в‑точь как тогда, когда получала письма из университетов о приеме. Тогда она тоже один за другим с трепетом вскрывала конверты, пытаясь отгадать ответ. Виктория уже не надеялась на положительный ответ. Ведь это была одна из самых престижных школ в Нью‑Йорке, и Виктория с трудом могла представить, чтобы они взяли на работу новоиспеченного специалиста, прямо со студенческой скамьи. Оттягивая решающий момент, она достала из стола шоколадный батончик, после чего медленно вскрыла конверт. Внутри был лишь один листок. Виктория приготовилась прочесть очередной отказ и развернула письмо. «Уважаемая мисс Доусон, благодарим за ваше предложение, но, к сожалению, мы вынуждены вам отказать…» — сформулировала она в уме текст письма и в недоумении уставилась на листок. Работу ей не предлагали, но приглашали приехать в Нью‑Йорк на собеседование. В письме объяснялось, что одна из учительниц английского языка осенью уходит в длительный декретный отпуск, так что, если они останутся довольны собеседованием, ее могут взять на год, а постоянного места, увы, предложить не могут. Виктория не верила своим глазам. Она с радостными воплями запрыгала по комнате, размахивая своим шоколадным батончиком. Ее просили сообщить, сможет ли она в ближайшие две недели приехать в Нью‑Йорк на собеседование.
Она кинулась к компьютеру и набрала ответный текст: она будет счастлива приехать в Нью‑Йорк! Распечатав ответ и поставив подпись, Виктория вложила его в конверт, схватила пальто и побежала на почту. Она указала в письме свой электронный адрес и номер мобильного телефона. Ей не терпелось поскорее отправиться в Нью‑Йорк. Если ее возьмут, то мечта, считай, исполнилась. Это именно то, чего она так хотела. Нью‑Йорк, а не Лос‑Анджелес! Все четыре года в колледже она только об этом и мечтала. Спасибо незнакомой преподавательнице, которая собирается рожать. Только бы ее взяли! Приглашение на собеседование было большим событием, и, опустив письмо, Виктория решила отметить его пиццей. Тут ей пришло в голову, что, наверное, лучше было не писать, а позвонить. Но ничего, теперь у них есть номер ее телефона и они смогут назначить встречу на ближайшее время, а уж она‑то готова лететь в Нью‑Йорк хоть завтра. Виктория принесла пиццу к себе в комнату и еще раз перечитала письмо. Улыбка не сходила с ее лица. Тот факт, что у нее будет реальная возможность попробовать себя в роли преподавателя частной школы, она воспринимала как самое большое счастье в жизни.
Ей перезвонили через три дня на мобильный и назначили встречу на ближайший понедельник. Виктория обещала быть, а затем решила, что хорошо было бы провести в Нью‑Йорке выходные. Потом вдруг поняла, что собеседование состоится в День святого Валентина, с четвертого класса самый ненавистный для нее день, день ее позора. Но если ее примут на работу, то этот день может стать для нее счастливым. Она немедленно забронировала билет, после чего с улыбкой растянулась на кровати, размышляя, как ей надо одеться на собеседование. Может, надеть юбку со свитером и туфли на каблуке? Или лучше брюки, свитер и туфли без каблука? Она не была уверена, стоит ли ей принарядиться, нанимаясь на работу в частную нью‑йоркскую школу, а посоветоваться было не с кем, придется действовать наугад. Эмоции переполняли девушку. Ей хотелось петь от радости. Но она лишь счастливо улыбалась, представляя себе свое будущее.
Глава 6
Школа Мэдисон на Восточной 76‑й улице, рядом с Ист‑Ривер, была одной из самых престижных частных школ в Нью‑Йорке. В ней учились старшеклассники с девятого по двенадцатый класс. Считалось, что в этой школе прекрасно готовили учащихся к поступлению в колледжи. Школа была дорогая, с превосходной репутацией, обучение велось совместно, а учащиеся были сплошь из нью‑йоркской элиты и лишь маленькая горстка — счастливчики, заслужившие стипендии. Ученикам этого заведения предоставлялись большие возможности для академических и внеклассных занятий. Выпускников охотно брали в лучшие университеты, и школа по праву считалась одной из лучших частных старших школ в Нью‑Йорке. Получая щедрые пожертвования, школа оснащала лаборатории и компьютерные классы по последнему слову техники, не хуже любого колледжа. Здесь особое внимание уделялось преподаванию иностранных языков — китайского, русского, японского, не говоря уже обо всех остальных, а также об английском. Среди выпускников школы прошлых лет было даже несколько писателей. Не менее замечательным был и преподавательский состав, все — с дипломами лучших университетов. Но, что характерно для всех частных школ, получали учителя до смешного мало. Наградой считалась сама работа в таком учебном заведении. Для Виктории огромной удачей было само приглашение на собеседование, а уж если она, хотя бы на один год, получит здесь место, это вообще будет потрясающей удачей. Если бы ей предложили любую школу на выбор, она бы все отдала, чтобы работать именно в этой.