похорон.
Мы вернулись на кухню к прерванному завтраку. Папа сосредоточенно молчал. Меня вдруг осенило:
– Надо у Жанны спросить. Они ведь сюда уже месяц назад переехали. И ее окна на эту сторону выходят. Вот я после завтрака схожу и выясню, хоронят тут или нет.
– А вещи разбирать? – строго взглянули на меня оба родителя.
Я ответил, что большую часть уже раскидал по шкафам вчера, а остальное доразберу вечером.
– Ладно, – сдался отец. – Беги к своей Жанне. Только чтобы к обеду вернулся.
Быстренько собравшись, я позвонил к соседям. За дверью послышался звонкий дай. Затем щелкнул замок. Из дверей вылетело нечто маленькое и черное. Оно завертелось волчком.
– Пирс, фу! – выбежала из квартиры Жанна. – Ко мне!
Существо замерло и оказалось лохматым, усатым и бородатым песиком.
– Это твой? – посмотрел я на Жанну.
– Естественно, мой, – усмехнулась она. – А ты думаешь, одолжили?
– Да нет. Не думаю, – смутился я. – А какой он породы?
– Двортерьер, – ответила Жанна. – Метис. Нам с мамой хозяева его матери, – перевела она взгляд на Пирса, – сказали, что он помесь скотчтерьера и блускайтерьера. Но, возможно, у него были еще какие-то родственники. Других, так сказать, пород.
– Неважно, – заявил я. – Все равно он очень симпатичный.
Никогда раньше не думал, что собакам настолько нравятся комплименты. Едва услышав мои слова,
Пирс взвился в воздух, лизнул мою щеку и снова приземлился на все четыре лапы.
– Ну и прыгун, – с удивлением произнес я.
– Что имеем, то при нас, – кивнула Жанна. – Ты явно Пирсу понравился. Обычно он чужих не облизывает. Пирсик! Пирсик! Ко мне!
Пес тут же прыгнул хозяйке на руки.
– Ну, заходи, раз пришел, – позвала меня в квартиру Жанна. – Ты, кстати, вовремя. Потому что мы с Пирсом только что с прогулки вернулись.
– Значит, ты больше уже не пойдешь?
Видимо, у меня сделалось очень разочарованное лицо. Потому что Жанна торопливо проговорила:
– С чего ты взял? Да мы вчера договорились погулять.
Мы вошли в переднюю. Жанна захлопнула дверь. Из кухни немедленно показалась худая темноволосая женщина в маленьких круглых очках и с дымящейся сигаретой во рту.
– Мама! – строго воскликнула Жанна. – Опять ты куришь на кухне. Мы же договорились.
– Я курила на балконе, – виновато ответила Жаннина мать. – А потом услышала, что к нам кто-то пришел. Имею я право посмотреть?
– Здравствуйте, – выдавил из себя я.
– Здравствуй, – кивнула она. – Ты, наверное, учишься с Жанночкой?
– Во-первых, перестань сюсюкать и называть меня Жанночкой, – топнула ногой дочь. – Во-вторых, он еще со мной не учится. А, в-третьих, это Федя из соседней квартиры. Я же тебе рассказывала. Они только вчера переехали, и мы с ним в лифте застряли.
– Замечательно! Очень приятно! Будем знакомы! Меня зовут Юлия Павловна!
Она энергично тряхнула головой, и пепел с ее сигареты упал на пол.
– Мама! – заорала Жанна. – Я только вчера пылесосила!
– Прости, Жанночка, сейчас подмету, – пролепетала мать.
– Мама! – последовал новый возглас дочери.
Я понял, из-за чего она обозлилась. Юлия Павловна вновь назвала ее Жанночкой. Стремясь разрядить обстановку, я очень вежливо произнес:
– Мне тоже очень приятно, Федя.
Наверное, выглядело это ужасно глупо. Жанна прыснула в кулак и отвернулась. Потом, по-прежнему не глядя на нас, сдавленным голосом сказала:
– Ладно, ма. Мы с Федей пойдем погуляем.
– Идите, – разрешила Юлия Павловна.
Мне показалось, она даже рада, что ее на какое-то время оставили наедине с сигаретой. Жанна, точно поняв, о чем я подумал, крикнула:
– И чтобы дома больше мне не курить! Пирс, ко мне!
Песик немедленно подлетел к хозяйке. Та ловко нацепила на него ошейник и пристегнула, поводок. Мы вышли на лестничную площадку.
Я нерешительно потоптался на месте:
– Жанна, может, на лифте попробуем?
– Ну уж нет! – решительно запротестовала она. – Пешком надежней.
Бегом спустившись на первый этаж, мы побрели вокруг дома.
– Слушай! – вспомнил, наконец, я, зачем, собственно, пошел к Жанне. – А такие похороны тут часто бывают? А то мои предки с утра чуть не рехнулись.
– А-а, – понимающе прыснула девочка. – Значит, на вас тоже произвело впечатление.
– Произвело, – подтвердил я. – В особенности, оркестр и стрельба.
– Нам с матерью тоже понравилось, – коротко хохотнула Жанна. – Но вообще-то, такое тут в первый раз. Кладбище уже лет тридцать, как закрыли. Мать перед переездом специально узнавала.
– Предок мой тоже перед переездом узнавал, – сообщил я. – А сегодня орет, что его обманули.