С чудовищным треском обрушились дома, погребая под собой все, что не успели вынести.
С визгом затормозила еще одна машина, и оттуда вышел Михеев. Его чистое, не покрытое копотью лицо казалось каким-то чужим, точно принадлежало инопланетянину.
Михеев отчужденно посмотрел на пожар. Буров сунул руки в ведро с водой, которое уже не пригодилось при тушении, плеснул на себя, чтобы хоть немного смыть грязь.
«Принесла нелегкая, — покосился он на Михеева. — Как всегда, к шапочному разбору руководить приехал».
— Григорий Александрович, — отчетливо произнес Михеев, глядя на растрепанного, мокрого Бурова как на напроказившего школьника, — вы отдаете себе отчет в том, что это уже второй пожар за неделю?
Буров молчал.
— Необходимо доложить руководству и принять экстренные меры, поскольку дальше так продолжаться не может, — заключил Михеев.
— Какого лешего ты здесь делаешь? — неожиданно заорал на него Буров. — Что, в теплом управлении не сидится? Начальника изображать прибыл?
— Григорий Александрович, если неотлагательные меры не будут приняты, то я вынужден буду написать докладную записку…
— А людей мне на улицу выгнать жить или как, пока они там будут решать, что делать? — осведомился Буров.
Теперь настал черед Михеева угрюмо отмалчиваться.
— Ну что, нет решения? — наседал Буров. — Лично у тебя — нет? А если нет, то и не лезь ко мне с советами, что и как делать и кому чего докладывать. Я понятно выразился?
— Григорий Александрович, — сказал после паузы Михеев, — в Москве там что-то переиграли. В общем, Косыгин приезжает через три дня. Уже через три.
Буров тихо выругался и бросил:
— Я в управление.
— Вытри лицо, — всполошилась Дора Семеновна. — Ты как черт со сковородки, Григорий Саныч, на тебя глядеть страшно.
— Ничего, в управлении переоденусь, — на ходу бросил Буров. Он спешил к машине.
В управлении его уже ждали. Ждали, надо отметить, терпеливо, пока он умывался и менял замызганную штормовку на костюм умеренной элегантности. Когда Буров вошел в кабинет, от его волос едко пахло дымом.
Он остановился, быстро обвел глазами собравшихся. Дорошин выглядел виноватым — хотя почему бы? Михеев тайно торжествовал. Банников явно уже имел какой-то заранее заготовленный план действий. Жаль только, что невыполнимый. Главный инженер Федотов… Вот кто Бурова терпеть не может. Как говорится, не сработались на сто процентов — сразу и без вариантов.
Буров решил начать первым. А потом пусть высказываются.
— Я только что с пожара.
— Кстати, у нас на объекте работает журналист из Москвы, — вставил Дорошин. — Не то чтобы я сильно беспокоился, как мы выглядим в глазах корреспондента, нас не это должно беспокоить, — но хотелось бы побольше положительных впечатлений.
— Да, журналист там был, — хмыкнул Буров. — В тапочках на босу ногу. Героически таскал ведра. Вникал в суть наших бытовых условий на полную, так сказать, катушку! Но я теперь меньше всего беспокоюсь о журналисте. И о Косыгине, кстати, тоже. Меня волнуют в первую очередь люди. Наши люди. Необходимо навести порядок в балочном поселке. В самое ближайшее время. Какие будут предложения? Высказывайтесь, товарищи.
К удивлению Бурова, первым слово взял не Банников, а главный инженер Федотов.
— Григорий Александрович, лично я считаю, что необходимо немедленно вылетать в Москву и просить о дополнительных лимитах на строительство домов для нефтяников. Пока будут балки — будем гореть.
— Что нам ответит Москва, полагаю, вы знаете? — сказал Буров, сердясь на Федотова за то, что тот прав. Пока будут балки — будут и пожары.
— Я догадываюсь, — с нажимом произнес Федотов. Обтер платком лысину. Видно было, что тема его сильно беспокоит. — Вы напрасно сдаетесь, не начав борьбы, товарищ Буров. Надо обивать пороги. Просить, настаивать. Снова и снова! Без этого — никак.
— Можно подумать, мы имеем дело с каким-то врагом, — резко произнес Буров. Ему было неприятно признаваться себе в том, что Федотов опять прав. — Нам выделили определенные лимиты. Нет возможности отнимать средства, стройматериалы и людей у других объектов. Мы не можем… не можем требовать, чтобы отобрали у кого-то и передали нам. Нам придется пользоваться тем, что мы уже имеем. В общем, так. Я, конечно, могу поселиться в приемной у министра, но толку с этого не будет. Точка.
— Согласен, — поднялся Дорошин. Федотов глянул на парторга с легким презрением: Дорошин всегда соглашается с Буровым. Друг за друга горой. Иногда — в ущерб принципам. — Я согласен с Григорием Александровичем, — с нажимом повторил Дорошин. Он явно догадывался о том, какие мысли посещают сейчас главного инженера. — Ситуация не из простых. Но справляться с ней предстоит собственными силами.