Буров, однако, против ожиданий, пребывал в хорошем настроении. Хлопнул Андрея Ивановича по плечу:
— Знаю я твои методы воспитания! Чуть что не по-твоему — сразу все, враг народа.
— Да ладно тебе… Сразу уж и «враг»… Ну да, толковый парень. Минус только один: со мной много спорит.
— Ничего, тебе полезно… — хмыкнул Буров. — Где Авдеев? Ильич!
— Зачем тебе Ильич? — заинтересовался Векавищев.
— Так, дело есть…
Авдеев появился, словно вызванный по волшебству. Какое-то у него чутье на такие вещи.
— Какими судьбами, Саныч? — осведомился он, обменявшись с Буровым рукопожатием.
— Скажешь тоже — «судьбами»! — хмыкнул Буров. — Так, ехал мимо, заглянул по пути. Бешеной собаке шестьсот верст не крюк… Я вообще-то ехал смотреть — как там зимник строится.
— А здесь что забыл? — прищурился Авдеев.
— Да так… В управлении виделся сегодня с Дорошиным.
Авдеев первым насторожился — Векавищев продолжал недоумевать:
— Ну виделся и виделся… Ты с ним на одной лестничной площадке живешь, тоже мне — диво, что виделся…
— А Дорошин с Михеевым виделся, — продолжал Буров. Ему вдруг надоело ходить обиняками, и он высказался прямо: — Собирается комиссия по вашу душу. Туда входят Михеев и Федотов, главный инженер. Дорошин, думаю, отвертится.
— Комиссия? По нашу душу? — Авдеев вдруг расхохотался. — В Сибирь сослать грозятся? Ниже пола не упадешь, Саныч…
— Аморалку нам шьют? — подхватил и Векавищев. — Да не переживай, Саныч, пусть проверяют…
— Мы же чисто ангелы, — хохотал Авдеев. — Все время здесь, с буровой не вылезаем…
— Зря ржете. — Буров поскучнел, посерьезнел. — Анонимка пришла, что вы используете государственную технику не по назначению. Так что на днях поедут наши правдолюбы прямиком в Макеевку — разбираться, что да как и где она, истина. Так что готовьтесь, други-ангелы. Не так уж вы и чисты, выходит…
Смех замер. Векавищев с Авдеевым обменялись быстрыми взглядами.
Буров нахмурился:
— Ну так что, это, выходит, правда? Сдавали технику макеевским?
— Навет чистейшей воды, — решительно ответил Векавищев. — Клевета и пасквиль. Неужто ты поверил, Саныч?
— Разумеется, нет, — с явным облегчением промолвил Буров. — Ну как я в такое мог поверить, Андрей Иванович? За кого ты меня держишь?
— Я, пожалуй, пойду, — задумчиво проговорил Авдеев. — Работы много — некогда мне лясы точить. А ты, Саныч, горячего чаю на дорожку хлебни. Андрей, угости его.
— Ну, бывай, Ильич. — Буров опять пожал ему руку. Подошел к окошку вагончика, следя за тем, как Авдеев спокойным, ровным и в то же время довольно скорым шагом направляется — нет, не к вышке, к машине.
— Интересно, — промолвил Буров, ни к кому особенно не обращаясь, — поспеет Ильич засветло в Макеевку?
Андрей Иванович подал ему кружку с чаем.
— Выпей, согрейся. И это, Саныч… не спеши, передохни. Не гори так на работе — сгоришь.
Буров вздохнул.
— Хороший у тебя чай, Андрей. Крепко завариваешь.
Естественно, Ильич везде успел. В Макеевке ему бывать приходилось нередко. Все-таки двое детей — и третий на подходе. В прошлые годы Марта набирала за лето ягод, обеспечивала дочек витаминами почти на всю зиму. Да и грибов сушила-мариновала немало. Старалась разнообразить питание. А нынешнее лето у нее выдалось нерабочее — она тяжело переносила беременность. Возраст все-таки, не двадцать лет уже. Так что Илья Ильич нередкий был гость в деревне. Покупал дары земли-матушки, обеспечивал семейство. Иной раз и доставал по случаю дефицитный товар, который ему как рабочему-ударнику выписывали в качестве поощрения. В общем, кое-какой корень пустил Авдеев в деревне, и староста был с ним в отличных отношениях. Видел: Ильич — мужик надежный, не подведет.
Вот и на этот раз, завидев Авдеева, староста оторвался от обеда и вышел со двора на улицу — встречать гостя.
— Ильич, доброго тебе здравьица! — приветствовал он. — Заходи, мы как раз обедать сели.
— Благодарствуйте, — ответил Авдеев. — Позднее.
Староста мгновенно насторожился.
— Случилось что?
— Может быть, — сказал Авдеев. — А может, и нет… Письмо тут пришло к нашему начальству интересное… Без подписи.
— Так распоряжение вроде есть — анонимки игнорировать? — спросил староста. Он читал газеты и выписывал «Правду» и «Труд».
Авдеев пожал плечами.
— Распоряжение, может, и есть. Но и анонимка есть. И потом, почему «анонимка»? Квалифицирована как «сигнал от трудящихся».
— Ну так и что с того? — сказал староста. — У нас сало хорошее, Ильич, с чесноком. И самогонка как кристалл. Не брезгуй! В рабочей столовке так не накормят.