С Койва-то старший Царев и общался на «тему Варьки». Койва слушал внимательно, кивал. Он ведь теперь на страже интересов междуреченских.
— С геологом, говоришь, встречается? — процедил Койва, когда Царев кратко обрисовал ему свою семейную ситуацию. — Это с каким же? Которого ваши ребята зимой убить хотели, да струсили?
— Струсили? — окрысился Глеб. — Кто ж говорит, чтобы до смерти убивать? Так, поучить… Тут еще этот нефтяник прибежал. Знаешь, наверное… Он теперь за главного инженера. Ходит с красной повязкой — вроде как дружинник. Ворвался, значит, с дубиной или с доской, давай махать налево-направо, ребята и разбежались. А он к Варькиному хахалю: «Сынок, сынок… потерпи, мол, сейчас в больничку едем…» Тьфу ты. Варька орет, как оглашенная: «Убивают, убивают!» Насилу домой ее затащил. Да с нее же как с гуся вода. — Старая обида вновь захлестнула Глеба, раззадорила его сердце, он говорил не переставая. — Поплакала, косы переплела — и опять к своему ухажеру. В больнице его навещала. За ней ведь не уследишь, я же на работу еще хожу.
— А чем тебе геолог не нравится? — спокойно осведомился Койва.
Глеб сразу увидел: не для того, чтобы поддеть да поиздеваться спрашивает, а для понимания. Информацию собирает.
— Да всем он мне не нравится! — ответил Глеб. — И рожа у него противная, и шея тонкая… маменькин сынок, сразу видать! Как он Варьку содержать будет? На зарплату свою? Смешно! У самого ни кола ни двора, из Москвы-то небось за длинным рублем поехал — а здесь вкалывать надо. Что он заработает-то, без профессии, без ничего? Он наравне с работягами числится, ящики таскает да на подхвате, если чего понадобится начальству…
— Из Москвы, говоришь? — мягко переспросил Койва. — Так если из Москвы, то он еще выучится. Получит высшее образование и в начальники выйдет. А тогда зарплата у него будет — о-го-го!.. Об этом ты не думал? В будущее надо заглядывать, Глеб, в будущее!
Глеб покачал головой и высказал наконец самое сокровенное:
— Я тебе о том и толкую! Станет он начальником — и зачем ему тогда моя Варька? Она ведь совсем простая. Ни книжек толком не читает, ни учиться не хочет. Интерес у ней в жизни один — нарядиться и форсить перед парнями. Вот я тебя спрашиваю: захочет начальник с такой девушкой по-серьезному встречаться? Да ни за что! Ему другая понадобится, городская, с воспитанием. Чтобы и одежду модную носила, и разговор поддерживала всякий там… Да и скучно же ему будет с Варварой. Вот я о чем говорю. Она меня не слушает, но она дурочка. Поэтому и пришел я к тебе.
— Почему ко мне-то? — удивился Койва. Глаза у него оставались холодными, хотя голос звучал душевно. — Я что, здешний поп, чтобы чужие беды руками разводить? Что ты передо мной изливаешься?
— Я думаю, ты поймешь меня и поможешь, — твердо ответил Глеб.
— Уверен?
— Не сомневаюсь!
— И чем же я тебе помогу? — настаивал Койва.
— У тебя есть хороший человек на примете? Чтобы и зарабатывал, и Варьку уважил, и к нам с почтением? Ну, ты понимаешь.
— Хочешь продать сестру? — прямо спросил Койва.
Глеб кивнул, отводя взгляд. Обычно такие дела делаются как у персидских вельмож: обиняками, за долгим чаепитием. Но Койва торопился и к тому же не слишком уважал Глеба. Поэтому назвал вещи своими именами. Глебу ничего не оставалось, как смириться с этим.
Они обсудили цену — быстро, деловито. Нужный человек, разумеется, наличествовал. Тридцать один год, шофер. В любой момент может сорваться с места и уехать в Таежный. Ищи его там свищи. И с девкой обойтись сумеет, опыт есть.
Варя пришла домой после вечернего киносеанса. Она свободно разгуливала по городу после наступления темноты — к ней ни разу еще не пристали. Боялись Глеба. И правильно делали! Хоть Варя и не слишком уважала своего брата, а все же по привычке пряталась за его спиной.
И меньше всего ожидала она подвоха именно от него.
Когда она вошла в дом, было темно. Варя пощелкала выключателем — лампочка перегорела.
— Глеб! — позвала она, остановившись в прихожей. — Ты дома? Глеб! Зажги в комнате свет, а то мне не видно!
Никто не ответил. Варя прошла еще несколько шагов, наткнулась на что-то, и тут сзади на нее набросились. Она почувствовала, как крепкие руки обхватили ее поперек туловища. Чье-то дыхание обожгло щеку. Варя рванулась, завизжала:
— Глеб! На помощь!
Брат не отвечал. Да где же он?! Варя брыкалась, норовя заехать обидчику ногой по лодыжке, но тот, видать, привычный, не поддавался. Затем она поняла, что их двое. Второй оглушил Варю пощечиной. В темноте у нее искры посыпались из глаз, голова наполнилась звоном.