Я же вернулся с дротиками на позицию и повторил цикл ещё два раза, прежде чем взяться за пращу, которую наконец заказал. Вещь получилась хорошая, а главное куда более дальнобойная, чем бывшие рыцарские копья, с ней уже можно было поспорить и с лучником, особенно используя относительно небольшие камни. Правда набрал я в округе и солидных булыжников, от которых ни один щит человеку не поможет, даже если его из цельного листа железа сделать. Просто тогда жертва будет иметь все шансы скончаться от удара щитом. Эр Эдво заметил, что я могу заменить на стенах парочку баллист, тем более что камни метаю куда как чаще данного орудия войны, но добавил, что и ем я за полноценный расчёт, обслуживающий чудо средневековой инженерной мысли. Тут он конечно был со всех сторон прав, только я всё таки куда как более многофункционален, чем баллиста, а у тех, кто подойдёт ко мне по ближе, проблемы не закончатся, а как раз начнутся. Ну и чтобы они были по больше, я взялся за отработку ударов копьём из-за щита. Тут уже эр Блом отвлёкся от запыхавшегося ученика, отправив его того заниматься стрельбой из лука и начал комментировать мои действия. Да, навыки пещерного великана-самоучки и рыцаря, что с детства учился убивать у толковых наставников, находятся на разных уровнях. Так что пришлось подавлять раздражение от реплик из серии:
— Локоть выше! Так куриную ногу за столом держать будешь!
Что тут поделать, мне нужен был хороший учитель в деле смертоубийства. Оно всё таки отличается от охоты на зверей, а ма Краман подходил идеально. Он был что называется эталонный рыцарь, хоть в палату мер и весов ставь. Прямой, честный и отлично знающий с какой стороны браться за орудие. Вероятно потому его и выбрали для обучение именно самого младшего наследника, а вот старшего скорее всего учит кто-то, кто весьма сведущ в более хитрых делах вроде политики и интриг, но не столь щепетилен в делах чести. Да о чём говорить, верх ловкости ма Крамана был в том, чтобы сбежать с наследником и невестой с севера. Не удивлюсь, если наставник старшенького мог бы там развернуть или заговор или гражданскую войну между «партией помолвки» и «партией нового герцога». Если же это как-то иначе, то я разочаруюсь в Осато, перед ним маячат грустные времена.
Слез с меня рыцарь только часа через два, когда я промок до нитки, как будто искупался. Только не от воды, а от пота. Всё таки рыцарь своё дело знал, гонять учеников умел, а ещё мог шевелить мозгами в правильную сторону во всём, что касается войны. Вместе с ним мы не первый день прикидывали тактику боя юнита типа-размера «великан». Если в одиночных поединках всё было более менее понятно в плане того, что мне нужно пользоваться длинной своих конечностей и не подпускать врага к ногам, то с боем в строю дела обстояли интереснее.
В окружении пехоты эр Блом считал правильным ставить меня во второй ряд, отдавая защиту ног товарищам из первого, а самому быть ультимативной машиной смерти сначала с копьём, а потом с топором. Всё таки от моей оглобли щит был так себе защитой, а она сама длиннее копий, которые используют остальные пехотинцы. То есть в момент схождения двух строёв я мог выбивать врагов на выбор. Так в принципе можно было и остриё клина отлично поддерживать, проходя формацию пехоты противника насквозь. А если всё таки не получится и случится давка, то работать двуручным топором сверху по врагам, которым некуда уворачиваться, это и вовсе милое дело. Только стоит помнить, что цель я заметная, над строем возвышаюсь метра на два, так что всякого острого говна в меня будет лететь просто туча. Так что бить можно будет только из-за щита, с хорошо забронированной рукой, а главное в шлеме с узкой прорезью забрала, которую хорошо бы тоже как-то защитить магией. Потому что закон больших чисел неумолим, однажды стрела уязвимую точку найдёт.
Вторым вариантом работы в строю, которую рассматривал теперь в некоторой степени и мой наставник были действия в составе конницы. Оно больше соответствовало члену благородного сословия, кавалерия ценилась выше, а главное там я так не возвышался над всеми своими противниками и союзниками, что каждая сволочь могла послать в меня стрелу, арбалетный болт, дротик или камень из пращи. Это поприще выглядело куда как более перспективно в плане выживания в местной войне. Тем более, что бегал я в общем-то вполне на уровне с лошадью, а потому мог участвовать и в копейной сшибке, только опять же с несколько более длинным копьём, чем остальные всадники. То, что вражеская кавалерия не будет показывать в бою со мной максимум возможного, мы вообще оставим за кадром.