– В первый раз видишь Бронепоезд на боевых рельсах? – усмехнулся Ломов. – Это зрелище, достойное кинематографа.
Бронепоезд – эта кличка была дана Владу за напор, упрямство, силу и несокрушимость.
– Молодой, наливай по второй, – велел Влад.
Снова полилась водка в кружки, темные от чайной накипи.
– Ну, чтоб враг был повержен! – Влад поднял было стакан.
Но тут зазвенел служебный телефон.
Звонил начальник отдела Казанчев.
– Влад, вы там чем заняты?
– Рапорта отписываем.
– Мне из горпрокуратуры звонили. Тебя хотят видеть по детолюбу. Следак, говорит, что ненадолго. Смотайся к нему.
Доза спиртного для веса Влада в сто пятнадцать полноценных килограммов была несущественна. Поэтому он без лишних сомнений устроился за баранкой своего старенького зеленого «ВАЗ-2105». И через несколько минут стоял перед кабинетом следователя Мокроусова.
Политик был уже там. Влад услышал обрывок захватывающего разговора на тему, как быстрее получить долгосрочный льготный кредит. В кредитах Политик был дока.
– Тут проблем у вас не будет, – заверял он. – Я хорошо знаю председателя правления «Бизнес-сервиса». Такие кредиты выдаются, естественно, людям с хорошими рекомендациями.
– Да, есть о чем подумать, – отвечал следователь.
Тут Влад и зашел в кабинет.
– Уже заждались, – приторно улыбнулся следователь. Он все время улыбался как идиот и походил на менеджера американской фирмы «Собачья радость».
Влад устроился на стуле в тесном кабинете и уставился на пухленького, гладкого Политика, который заерзал под тяжелым взглядом.
– Поскольку в деле между вашими показаниями имеются существенные противоречия, я вынужден провести очную ставку, – улыбка немножко поблекла на лице следователя.
– Валяй, – махнул рукой Влад.
Мокроусов поморщился, хотел что-то строгое сказать, но передумал и принялся разъяснять участникам очной ставки их процессуальные права и обязанности.
– Что вы можете показать об обстоятельствах обыска и задержания? – наконец спросил он у Политика.
– Это была заказная провокация, – изрек тот, приободряясь, как всегда, когда начинал работать языком. – Девятнадцатого марта около девяти вечера ко мне заявился этот господин в сопровождении его коллег по работе. Его клеветнические обвинения были чудовищны. Изнасилование малолетних, педофилия. Мне показалось, молодой человек просто не в себе.
Влад сжал кулак. Спокойствие, только спокойствие, как говаривал старина Карлсон.
Политик бросил вороватый взгляд на рубоповца, запнулся на секунду и продолжил заливаться соловьем: милиция вломилась в его дом без каких-либо оснований. Опозорили. Избили, выбили чистосердечные признания в том, чего не было…
– И, господин следователь, я не столь богатый человек, чтобы разбрасываться такими деньгами, – заявил Политик в конце, подойдя к самому главному, из-за чего весь сыр-бор.
– Сколько было денег? – спросил Мокроусов с гадкой ухмылкой.
– Шестнадцать тысяч долларов, цент в цент. Лежали в секретере.
– Вы видели, куда они делись?
– Еще бы я не видел! Этот молодой человек нагло положил себе их в карман. На мои возражения ударил меня ладонью в лицо, что, учитывая его комплекцию, было весьма болезненно.
– Значит, вы утверждаете, что капитан Столетин похитил принадлежавшие вам шестнадцать тысяч долларов.
– У меня пока стопроцентное зрение.
«Держись», – убеждал себя Влад.
– Как проходил ваш допрос в РУБОПе? – сменил тему следователь.
– Как в гестапо, – развел руками Политик. – Избили, понятно. Этим в нашей стране уже никого не удивишь… Но что он мне говорил! Что говорил! Якобы в следственном изоляторе уже сообщили уголовникам, что им насильника детей везут. И что меня сразу, извиняюсь, в одно место. Ну, в общем…
Влад усмехнулся. Тут Политик не врал. Ему действительно обещали все это. И более того – Влад бы сделал что обещал. И побили эту тварь слегка. И Политик поплыл очень быстро. И явка с повинной была. Все было…
Политик являлся ближайшим сподвижником и помощником депутата Госдумы от одной широко известной партии, которая, как мусороуборочная машина, втягивала в свои ряды бизнесменствующих воров и вороватых бизнесменов. От этой партии, оплота либеральных реформ, и собирался в одной малонаселенной северной республике баллотироваться Политик на освободившееся место в Государственной думе. Но главное его занятие – оптовые поставки в столицу паленой водки.
Все было бы у Политика «тип-топ», досталось бы ему место в Госдуме, да только подвела его любовь к мальчикам не старше одиннадцати лет. Охранники его фирмы находили ему детей где только могли – у детдомов, на вокзалах, в трудных семьях. Сделанные им видеозаписи его утех получили хождение в кругу элитных извращенцев.