– Не нужно. Лучше расскажи как у вас дела?
Вздыхаю, ощущая, как по телу пробегает волнительная дрожь. Этой ночью я плохо спала, крутилась с боку на бок, вспоминая встречу с Матвеем и обдумывая разговор. Искала правильные слова, которые скажу мужу при встрече. Но сейчас, когда Лев сидит передо мной, с обеспокоенностью заглядывает в мои глаза, я теряюсь. Все фразы будто разом вылетели из головы. Я не знаю: с чего начать, как преподнести, что отныне в нашей с ним жизни наступил новый этап.
– Ась, что с тобой?
Взяв меня за запястье, Лев усаживает рядом с собой на койку. Его тепло, такое родное и знакомое, окутывает и расслабляет. Всё нормально будет, нужно только мужу рассказать о Матвее. За восемь лет, что мы в браке со Стельмахом, всякое пришлось пережить: были и взлёты, и падения, но как-то всё кануло в Лету, я уже ничего и не помню. Надеюсь, однажды и этот момент мне не удастся вспомнить. Очень-очень надеюсь.
– Ты можешь мне обо всём рассказать, и вместе мы решим любую проблему, – Лев нежно гладит меня по руке, ведёт пальцами по коже.
Сделав глубокий вдох, словно я пытаюсь надышаться перед прыжком с обрыва, встаю с койки. Иду к окну. Не хочу смотреть в глаза мужу, когда буду перед ним выворачивать всю душу наизнанку. Боюсь увидеть в его взгляде что-то чужое, холодное. А ещё сильнее боюсь его жалости или даже равнодушия.
4.1
Дав себе немного времени успокоиться и собраться с силами морально, оборачиваюсь к Стельмаху. Нет, я не стану вести себя как самая настоящая трусиха и скажу обо всём прямо, глядя глаза в глаза. После всего, что сделал для меня Лев, на такое к себе отношение с моей стороны не заслуживает.
Изогнув бровь дугой, Лев томится в ожидании, но всё же меня не торопит. И благодарна мужу за его спокойствие, за умение ждать. Лишь спустя годы я смогла по-настоящему оценить в нём эти качества, ведь семейная жизнь, где постоянные итальянские страсти, быстро утомляет – об этом мне хорошо известно от близких подруг и родной сестры. У нас с же со Львом маленькая тихая гавань, порой мне даже кажется, мы и скандалить толком не умеем, но не о том сейчас мне хочется думать. Я мысленно заставляю себя проговорить все слова, которые будут правильными в сложившейся ситуации.
– Помнишь, что ты мне обещал восемь лет назад, когда предложил выйти за тебя замуж? – произношу ровно, хотя говорить на эту тему ой как непросто.
– Помню почти дословно.
– Я согласилась выйти за тебя, потому что была в отчаянии. Не знала, что делать со своей жизнью и с жизнью Сони, которую тогда носила под сердцем.
– Это я тоже помню. К чему этот разговор, Ась? – похлопав по постели ладонью, Лев подзывает подойти к нему и сесть рядом, а я не могу – не понимаю почему, но сейчас хочу находиться на безопасном от него расстоянии. – У тебя что-то случилось?
Киваю. На мгновение прикрываю глаза, вспоминая выражение лица Матвея, когда он сказал: “Ты родила от меня дочь, но дала ей фамилию моего друга. Кто ты после этого, Ася?”. Действительно, кто я после этого? Трусливая дура или же расчётливая сука?
Много лет мне не дают покоя мысли, что я допустила ошибку. Если бы не согласилась выйти замуж за Стельмаха, а родила Соню в статусе матери-одиночки, всё было бы лучше или хуже? Не знаю, как было бы, но точно иначе. А я… я просто оказалась в трудной ситуации. К такому меня жизнь не готовила. Больше восьми лет назад, когда я узнала, что Матвей погиб, внутри меня всё оборвалось. Я любила этого мужчину такой безрассудной любовью, что не смогла принять его смерть и даже думала полезть в петлю. Лев спас, оказавшись рядом в трудную минуту, подставил своё сильное плечо.
Я не знала, что делать дальше, как жить, а Стельмах замуж позвал. Предложил стать отцом моей девочки, дать ей свою фамилию. Я бы могла тогда отказаться, но не отказалась. Почему-то именно тогда мне очень хотелось спрятаться за спиной Стельмаха, ведь он был так добр ко мне. Принимая предложение выйти замуж, я не знала, что в закрытом гробу были похоронены останки другого человека, не Матвея. А Матвей на самом деле в это время находился в плену.
Действительно, я бы могла прийти к матери Матвея ещё до того, как вышла замуж за Стельмаха, и обо всём ей рассказать. Но не рассказала. И даже потом, когда узнала, что Матвей жив, я снова промолчала. Молчала, как трусливая дура, но прошлое не исправить, и я не знаю, как поступила сейчас, если бы снова оказалась в той ситуации. Ведь как показала жизнь, со Стельмахом у нас получилась настоящая семья, где есть взаимное уважение и понимание друг друга, а любовь?.. Да кому она нужна, если от неё только шрамы на сердце остаются?