6.1
– Пусти меня, – прошу тихо и Лев разжимает тиски своих рук.
Два шага назад от него. Глаза в глаза.
– Всё дело в том, что ты меня не любишь, Лев. Поэтому так легко собственными руками готов разрушить нашу семью. Что ж… Давай, Стельмах, разнеси всё в пух и прах. Видимо, мы с Соней давно тебе надоели и сейчас ты просто пользуешься случаем, прикрываясь глупой фразой “Восстановить историческую справедливость”.
– Нет, всё не так, – качает головой, не соглашаясь со мной.
– А как, Лев? Как у нас с тобой? За восемь лет, что мы с тобой вместе, ты ни разу не признался мне в любви. Не сказал, что я твоя любимая, желанная. Я просто удобная для тебя, правда? Красивая жена для статусного мужчины. И дочка бонусом, потому что у успешных мужчин, типа тебя, должна быть полноценная семья.
– Ты сейчас говоришь глупости.
– Глупости, да. Я всегда говорю глупости, пора бы уже к этому привыкнуть, но я всё никак не привыкну. Всё чего-то жду от тебя, от мужа, с которым думала, у нас настоящая семья. К чёрту всё! И тебя, и твоего дружка. К чёрту идите оба! Я и дочь – не победное знамя, нас передать из рук в руки.
Высказавшись, круто разворачиваюсь и бегу по лестнице вверх. Слёзы рвутся наружу. Мне срочно нужно выплакаться, выплеснуть наружу всю боль, что отравляет изнутри.
Я бегу так быстро, что пульс тарабанит в висках. Ничего не слышу, кроме быстро бьющегося в груди сердца и слов, сказанных мне Стельмахом.
Взбежав на второй этаж, закрываюсь в ванной комнате. Подхожу к умывальнику, врубаю в кране холодную воду и подставляю ладони под тугие струи воды, плескаю себе в лицо. Не отпускает. Снова и снова умываюсь, пока кожу не начинает жечь от холода.
Сколько проходит времени? Понятия не имею. Но выплакала целый океан слёз, только легче всё равно не становится. Боль необъятных размеров поселилась в сердце, заполнила собой каждую живую клеточку.
Когда я выхожу из ванной недалеко от двери прямо на полу сидит Стельмах, согнув ноги в коленях и обхватив их обеими руками.
– Ася… – зовёт хриплым голосом.
А я не смотрю на него. С меня достаточно боли, больше просто не выдержу.
– Молчи, Стельмах. Ты уже наговорил лет на двадцать вперёд. С меня хватит.
Иду в нашу с мужем спальню, Лев следует за мной. Хватаю с кровати подушку и одеяло, вручаю Стельмаху со словами:
– Поспишь в гостевой спальне. Я тебя видеть не могу.
В это трудно поверить, но Лев ничего не говорит против. Словно согласен со мной, Стельмах просто кивает и молча уходит из спальни.
Когда за мужем захлопывается дверь, меня начинает трясти. Медленно оседаю на пол. Да что ж это такое? Откуда во мне столько слёз?Почему так больно, почему так на части разрывает?
Глава 7
Ночью мне с трудом удаётся уснуть. Мысли вихрем проносятся в голове, не оставляя в покое. Я бы всё могла понять, но только не это.
А если бы Матвей не вернулся в город, мы бы так и жили одной семьёй со Стельмахом как ни в чём не бывало? Сколько бы он ещё протянул, ощущая себя виноватым перед бывшим другом?
Оказывается, Лев жил чужой жизнью… Ну, да. Наверное, поэтому он такой немногословный и сухой по отношению к нам с дочерью. Всё элементарно как дважда два. Мы просто чужие друг другу, несмотря на долгие восемь лет, что прожили под одной крышей в “роли” семьи.
Проснувшись утром с больной головой, ищу в домашней аптечке таблетку обезболивающего. Хорошо, что сегодня суббота и Соне не нужно в школу. С таким видом, будто по мне проехался настоящий каток, непозволительно появляться в обществе малознакомых людей.
Надев халат, выхожу из спальни. Грустным взглядом обвожу коридор: пол, стены, потолок. Я всё помню, будто вчера строители делали эту декоративную кладку на стенах; помню, как мы со Стельмахом спорили, что лучше положить на пол: плитку или ламинат. Лев тогда меня уговорил на полы с подогревом, и мы всё-таки выбрали ламинатное покрытие.
От тёплых воспоминаний щемит в сердце.
Мне просто нужна была его любовь. Пусть он не говорил мне красивых слов о любви, но до вчерашнего дня я чувствовала, что нужна мужу, что и Соня ему небезразлична.
Мотнув головой, прогоняя оттуда непрошенную вереницу воспоминаний, заглядываю в детскую спальню и улыбаюсь, увидев крепко спящую доченьку. Тихо закрываю за собой дверь. А мысли снова в голову врываются: как мы теперь будем жить? Что нас всех ждёт?
Возможно, ещё не поздно переубедить Льва, что он принял неправильное решение, но надо ли? Очень сомневаюсь.