Вдобавок, он просто не был Чейзом.
Ага, но он не так уж далеко от него ушёл. Мое либидо подняло голову, рассказывая о своих желаниях. А желало оно распробовать вкус Джеффа, взглянуть на него без футболки с длинным рукавом и ощутить его ладони на моем теле.
Джефф был ростом около ста восьмидесяти сантиметров, может, чуть меньше, но плотным. Если Чейз был стройным пропорциональным образцом мужского совершенства, Джефф от природы был более мощным, с массивным торсом и сильными, мускулистыми ногами, и все это разбавлял слой мягкости, который противоречил силе его тела. Я видела его в действии, когда он разнимал драки в баре, легко поднимая пятидесятикиллограммовые колонки. С короткими густыми каштановыми волосами, выразительными темно-карими, почти чёрными, глазами, и широким симпатичным лицом. Он не был красавцем, не обладал такой классической красотой, как Чейз, а больше казался грубоватым, и притягивал этим своим грубо высеченным стилем. Джефф не очень любил слова, но многие ему удавалось передать простым взглядом, выгнутой бровью, легкой улыбкой, прищуром глаз.
Мы установили оборудование, проработали первые песни и отрегулировали неполадки в микшере. Мы с Джеффом сделали наш первый номер вместе, "Summer Nights" от Grease. Мы всегда сражали им наповал. Все любят эту песню. Она запоминающаяся и веселая. Старшее поколение знает ее из фильма, в котором она впервые прозвучала, а людям помладше она просто нравится. Высокий, чистый тенор Джеффа подходит для мужской партии, и я могу петь достаточно высоко, чтобы соответствовать женской партии.
Но искры, жары и напряжения, которые вели меня на исполнении песни с Чейзом... ничего этого не было. Просто пропало, и я не могла добиться успеха с таким выступлением, как обычно бывало с Джеффом.
Он заметил.
Во время перерыва он последовал за мной с двумя шотами "Егермейстера" на закрытую, затемненную кухню бара.
— Ты в конце фальшивила, — заметил он, протягивая мне шот.
Я опрокинула его и вернула стопку. Джефф всегда был таким бесцеремонным. Я это знала, и, как правило, не обращала внимания.
— Ну, зашибись — сорвалась я, чувствуя внезапный порыв раздражения. — Спасибо.
Джефф озадаченно посмотрел на меня. Обычно он говорит мне, когда я фальшивлю, и я ему тоже.
— Я совсем не то имел в виду, и ты это знаешь. Просто сказал тебе, — пробормотал он раздраженно.
— Ладно, но в другой раз оставь свое мнение при себе. Я знаю, если у меня не получается.
— Черт возьми, да что с тобой такое?
— Не твое собачье дело, Джефф.
Он прищурился, а уголки его рта поползли вниз. На его лице явно читались обида и замешательство. Я почувствовала себя ужасно, понимая, что он не сделал ничего, чтобы заслужить мое раздражение.
— Господи Иисусе, Анна. Прими таблетку. Проклятье! — парень сунул телефон в карман и вернулся к суете и шуму бара.
«Отлично, — подумала я. — Теперь я его разозлила».
Последнее, чего мне хотелось — это извиняться, но я не хотела, чтобы Джефф на меня злился. Он бы слова не сказал, только бросал бы на меня тяжелые, грустные взгляды и держал все в себе. Это было хуже, чем скандал с криками.
Я последовала за ним, поймав его в углу за микшером.
— Извини, Джефф, — я положила ладонь на его руку — не хотела прикасаться к нему, но теперь была не в силах убрать руку. — Я вела себя как стерва, и в этом нет твоей вины.
Он пожал плечами, оглядываясь через плечо и избегая смотреть на меня.
— Ничего. У всех бывают плохие дни.
— Ага, но этот может закончиться хуже некуда, просто предупреждаю честно, — мне не хотелось больше говорить об этом. — Так что, если я веду себя с тобой как стерва, не принимай на свой счет.
Джефф подарил мне долгий взгляд. Кажется, у него появились подозрения, и меня это обеспокоило. Однако он всегда излишне щадил меня своими словами и эмоциями, чтобы спросить.
— Мы можем поговорить об этом после. Я угощаю.
Я пожала плечами, испытывая неловкость. На самом деле, мне очень хотелось поговорить об этом, но я не была уверена, что Джефф для этого подходил.
— Может быть. Посмотрим. Это только одна из проблем, понимаешь?
Джефф поднял бровь на мое расплывчатое заявление.
— Что ж, предложение в силе.
Эту ночь мы пережили, и мне удалось свести свою раздражительность к минимуму. Я всего пару раз огрызнулась на Джеффа.
Когда большинство клиентов разошлись, и пришло время собирать аппаратуру, Джефф махнул мне:
— Иди домой, Анна. Я сам.
Домой. Джейми, скорее всего, останется у своего парня. Тихая, пустая, одинокая квартира.
Я покачала головой.
— Все нормально. Я помогу.
Он закатил глаза, но позволил мне отнести мишерский пульт к его внедорожнику. Закончив погрузку, мы заползли в бар, и Даррен, владелец и управляющий, поставил перед нами по пиву. Мы несколько лет диджеили в "Таверне у Грина", и Даррен позволял нам оставаться выпить после закрытия, пока ему не нужно было уходить.
Мы выпили первое пиво в дружеской тишине. Джефф заговорил на втором.
— Итак. Уже проблемы с парнем, да? — спросил он, не глядя на меня. Странный Джефф.
— Он не мой парень, — мне так не хотелось вдаваться в грязные подробности. — Просто парень. Но ты прав. Проблема в том, что он ушел.
Джефф не спешил, обдумывая ответ.
— А тебе не хотелось, чтобы он уходил.
Он отчаянно пытался скрыть ревность в глазах, но ему это плохо удавалось. По крайней мере, не от меня.
— Все не так просто. Ничего не было. Кроме одной ночь. Но потом ему пришлось уйти, и он не вернется. Паршиво.
Джефф говорил короткими предложениями, иногда пропуская слова. Со временем ко мне тоже прилипла манера говорить как Джефф.
— Жаль это слышать. Он тебе нравился?
Джефф осторожничал. Он знал, что я догадываюсь о его чувствах ко мне, как и знал, что я не заинтересована в нем. Чего он не знал, так это то, что, кажется, мои разум и тело поменяли свое мнение.
— Да. Он потрясающий. Относился ко мне так, как будто я красавица.
— Потому что так и есть, — он как будто пытался сдержать слова, соскальзывающие с уст. — Дерьмо, — последнее он пробормотал в горлышко своей пивной бутылки.
Я развернулась на стуле, чтобы взглянуть на него. Наши колени едва не соприкасались. Я чувствовала расстояние между нашими коленями, как будто между нами возникало статическое электричество.
— Я? — старалась не кокетничать, но безуспешно.
Джефф осушил свое пиво и вскрыл третье. Даррен оставил несколько на барной стойке для нас, пока закрывал кассу. Движения Джеффа были короткими и резкими, бутылка звякнула о зубы, когда он поднес ее к губам.
— Не надо, Анна. Не надо, если тебе на самом деле не хочется, — он рассматривал барный потолок, как будто на нем был написан ответ. — Ты знаешь, какие чувства я испытываю. Так что не надо.
— Какие чувства? — Я тоже не смотрела на него. Так было легче.
Джефф надолго замолчал.
— Прекрати со мной играть в игры, — произнес он, наконец.
Я сдвинула ноги так, чтобы наши колени соприкоснулись. Джефф дернулся, как будто прикосновение физически потрясло его.
— Черт возьми, Анна. Не доводи меня, — Джефф встал и со стуком поставил бутылку. — Дьявол, мне нужен шот.
— Я не играю в игры, Джефф. Клянусь.
— Тогда что это? Что ты делаешь? Шесть лет я был твоим другом и партнером, и ничего больше. Мне не кажется, что за это время что-то изменилось. Но сейчас, внезапно... ты, — Джефф протянул руку через барную стойку и достал бутылку виски, нашел рюмку и плеснул в нее на палец; затем хлопнул шот и налил мне.
— В такие моменты я скучаю по сигаретам.
Он бросил курить два года назад, и я никогда не слышала, чтобы он высказывал сожаление. А ещё он никогда не пил ничего, кроме пива или "Егермейстера".
Даррен наблюдал за нами с задворок бара. Он кивнул Джеффу, когда тот взял бутылку. У меня закружилась голова, но я не остановилась. Я допила свое пиво и взяла следующее. Головокружение только приветствовалось, головокружение позволяло приятно отвлечься от моей эмоциональной суматохи.