Смотрю на себя в зеркале. Под глазами у меня темные круги. Несчастный случай отразился на моем лице.
Солнечный свет заливает комнату, демонстрируя, как танцует в лучах пыль, и ко мне возвращается хорошее настроение. Сегодня день Ханны. Мои проблемы могут подождать каких-то 24 часа. Надеюсь, что мой вчерашний спектакль не помешает сегодняшнему дню. Машинально наношу на ресницы тушь. Обычно серферы не наносят мейк-ап. Тонкими линиями подвожу глаза. После несчастного случая я изменилась. И здесь я не чувствую потребности носить маску.
Около восьми я спускаюсь вниз. Тристан ждет у столовой, где царит шум и суета.
— Доброе утро, — сонно бормочет он. Его черные волосы, которые обычно спадают на лоб, сегодня уложены гелем назад. Я не единственная, кто подготовился ко дню Ханны.
— Доброе. — Отвечаю я. Тристан мельком глядит на меня, но ничего не говорит. Я вспоминаю наш вечерний разговор. Его взгляд красноречиво означает то, что я не должна снова открывать эту тему. Я и не собиралась этого делать, поэтому просто спрашиваю, видел ли он Ханну.
— К ней приехала сестра. А мы должны подготовиться. — Правой рукой он указывает на стеклянную дверь, за которой находится столовая, залитая солнечным светом. Отсюда можно увидеть бесконечно голубое небо. Фантастическая погода.
На улице нас встречает приятный утренний воздух. Пение птиц нарушает тишину.
И я понимаю почему. Перед нами накрыт стол. Запах свежих круассанов заполняет мой нос. Между белыми тарелками для контраста накрыты красочные салфетки и банки с мармеладом.
— Как думаешь, Ханне понравится? — Тристан изумленно смотрит на меня, ожидая ответа. Его пирсинг блестит, когда солнечный луч падает на него.
— Более чем. — Говорю я правду.
И так оказалось на самом деле. Когда Ханна увидела накрытый на улице стол, она заплакала от счастья. Мне пришлось бороться с собой, чтобы не заплакать вместе с ней.
Наша ссора была забыта. В конце концов, мы обе смирились с происходящим.
— Люди, вы лучшие! — Она благодарит меня теплыми объятьями. — Ты чокнутая. — Добавляет она, подмигнув. После того, как мы начинаем есть, радость смешивается с напряжением и страхом. Кажется, словно время проходит мимо нас, словно масло по хрустящему тосту. Завтра все изменится. Будет пусто и одиноко. Конечно, мы останемся с Тристаном, но Ханны нам все равно не будет хватать. Она показала мне, какой может быть настоящая дружба.
Тристан первым произносит слова.
— У нас есть небольшой подарок для тебя. — Он отдает Ханне картину в рамке. Это стало концом моей выдержки, и я начинаю рыдать.
— Я буду очень сильно по тебе скучать. — Произношу я сквозь рыдания.
— Я тоже. — Она гладит мою руку, пытаясь успокоить. Несколько минут спустя я прихожу в себя, нормализуя дыхание и соленые слезы постепенно останавливаются.
— Би, я не улетаю с планеты. Мы сможем созваниваться, и я смогу тебя навещать.
Обещаю.
— В таком случае я устрою вечеринку в честь Ханны. — Шутит Тристан. Его голос звучит странно, и нам не остается ничего другого, кроме как хохотать. Остальная часть времени прошла незаметно. Ханна рассказывала о своем доме на севере государства, о своей матери, которую видела всего несколько раз за последние месяцы.
Около одиннадцати часов подъезжает такси, которое отвезет Ханну до вокзала Бэйкерсфилд. Ее мать не смогла получить водительские права. Ее родители развелись, и она уже несколько лет не контактирует с отцом. Пытаюсь взять себя в руки, когда мы крепко обнимаемся. Мои глаза снова сырые, но я не могу остановиться. Я наблюдаю за такси до тех пор, пока автомобиль не скрывается за ближайшим углом. Теперь она свободна от системы медицинского центра Керна.
Замечаю на горизонте другую машину, которая постепенно приближается. Похоже из-за солнца у меня галлюцинации. Неужели Ханна решила вернуться? Нетерпеливо вцепляюсь пальцами в подлокотники. Автомобиль приближается. Но это не желтое такси.
Просто черный фургон. Меня накрывает волна разочарования и раздражения. Ханна окончательно уехала, и я должна с этим смириться. Я не должна здесь задерживаться.