– Полина, – обратилась я к сестре, – как ты думаешь, мне нужно пойти на похороны Володи?
– Это еще зачем? – удивленно уставилась на меня Полина.
– Ну… все-таки…
– Оля, тебе что, переживаний мало? – мягко спросила сестра. – Он же для тебя, в сущности, посторонний человек. Как на тебя посмотрят? Выбрось эти мысли из головы! Его все равно не вернешь.
Я понимала, что Полина говорит все это только для того, чтобы успокоить меня, что она меня просто отговаривает, но я была ей за это благодарна. Честно говоря, мне совсем не хотелось идти на похороны Володи Шулакова: я боялась, что могу потерять сознание.
Успокоив свою совесть Полиниными аргументами, я решила больше не возвращаться к этой теме.
Дверь в квартиру Екатерины Павловны была не заперта. Заплаканная Лариска в черном сидела за столом и курила.
– Здравствуйте, девочки, – поприветствовала она нас, когда мы нерешительно остановились на пороге. – Садитесь. Вы уж извините, что сижу. Такое горе! – и она зарыдала навзрыд, уронив голову на руки.
Мы топтались рядом, не зная, что сделать или сказать. Чем можно утешить в такой ситуации? Да ничем!
Выплакавшись, Лариска подняла голову и посмотрела на нас.
– Девочки… Поля… У меня к вам вопрос. Вы же бывали у мамы в последнее время?
– Я, знаешь, не была, – смущенно ответила Полина.
– Я была, – выступила я вперед. – Вчера была. И позавчера. Гадать приходила. А вчера я принесла ей остаток денег, которые была должна. Кстати, вот, возьми, – я достала из сумки сто рублей.
Лариска махнула рукой.
– Мне бы очень хотелось знать, кто приходил к маме в последнее время? Кто у нее бывал часто?
– А зачем тебе? – спросила Полина.
– Понимаете, пропала одна очень ценная вещь. Перстень, – шепотом сказала Лариска, закуривая новую сигарету. – Безумно дорогой. Восемь бриллиантов по краям и один огромный в центре. От бабушки достался в наследство. У нас кто-то из предков женился на цыганке. Прапрадед, кажется. Это был перстень той цыганки. Он переходил к старшей женщине в роду. Мама считала, что именно кровь этой цыганки сказалась в ней, и она обладала способностью к гаданию, – Лариска грустно улыбнулась. – Перстень мама почти никогда не надевала. И хранила в таком месте, о котором практически никто не знал. Только очень близкие люди. Ясно, что маму убили из-за него. Я просто уверена в этом. И теперь хочу выяснить, кто. Но у меня совершенно нет времени. Мне сразу после похорон нужно улетать. И… дело даже не в перстне! Мне просто нужно узнать, кто это сделал. Кто убил маму?
– Но милиция же будет заниматься этим делом, – сказала я.
Лариска снова махнула рукой.
– Что милиция! Милиции я не верю! Они могут просто присвоить мой перстень. Я вот о чем хотела вас, девочки, попросить… У меня больше никого в Тарасове нет. Отец давным-давно нас бросил. Друзей и подруг у меня практически не осталось. Все поразъезжались. Только ты, Оля. И ты, Поля. Вам я доверяю. И сейчас смогла убедиться в вашей честности, когда ты хотела вернуть мне деньги, которые могла и не отдавать, – Лариска повернулась ко мне. – Поэтому я хотела бы попросить вас помочь мне найти убийцу мамы.
– Нас? – изумилась Полина. – Но почему именно нас? Мы что, следователи? Как мы сможем это сделать?
– Насколько я знаю, у тебя муж следователь, – посмотрела Лариска на Полину. – И потом… я вас прошу это сделать не за спасибо. В общем, так. Найдете убийцу матери – перстень можете оставить себе. Это будет моя благодарность.
– Ты что, с ума сошла, Лорка? – вытаращила я глаза. – Дорогущий перстень с бриллиантами – нам?
– Мне он не нужен, – ответила Лариска. – У меня сейчас достаточно денег. Я же развелась с мужем. Квартира мне осталась и машина. Работа у меня сейчас хорошая, так что все нормально.
– А сам муж где? – спросила Полина.
– Он в Тарасов перебрался, к родителям поближе.
– Но ты могла бы его просто хранить, – сказала я, имея в виду перстень. – Как память. Раз это фамильная драгоценность.
– В том-то все и дело, что хранить его не рекомендуется. Понимаете, с ним связана какая-то кровавая история. И будто бы теперь на этом перстне лежит проклятье. Каждого, кто будет его владельцем, ждет смерть! – я вздрогнула при этих Ларискиных словах и поежилась.
– И ты решила подвинтить его нам! – саркастически сказала невоспитанная Полина, насмешливо посмотрев Лариске в глаза.
Лариска достойно выдержала этот взгляд. И сказала:
– Не подвинтить. Просто как честный человек я решила вас предупредить. Но вам совсем необязательно держать это кольцо у себя. Вы можете его продать и получить очень приличные деньги. А остальное – не ваша забота.
– Честно говоря, не верю я во все эти проклятия, – заявила Полина. – Чушь все это собачья!
– Не знаю, не знаю, – покачала головой Лариска. – Но бабушка рассказывала, что и на самом деле много всяких страстей связано с этим перстнем. Саму цыганку якобы зарезал влюбленный в нее цыган из табора, откуда она сбежала с прапрадедом. Прабабка наша вообще попала на каторгу и там умерла. А бабку убило молнией, и как раз на ней был этот перстень, представляете? А теперь вот мама.
Полина скептически покачала головой.
– Значит, ты не боишься? И поможешь мне? – спросила Лариска.
– Этого я не говорила, – задумчиво сказала Полина. – Такие вопросы не решают с бухты-барахты. Нужно все обдумать. С поминками мы тебе, конечно, поможем.
– Ох, я была бы вам так благодарна! – сказала Лариска. – Я же говорю, у меня здесь больше никого нет. Похороны завтра, а послезавтра рано утром я улетаю. К этому времени мне бы хотелось получить ваш ответ.
– Договорились! – ответила Полина. – Давай, что тебе помогать?
– Да сегодня ничего особенного, завтра нужно. Вы на похороны-то придете?
– Конечно, – с готовностью ответила я.
– Ну, мы пойдем, – произнесла Полина, вставая. – До завтра.
– Так вы подумайте все же, девочки, ладно? – говорила Лариска, провожая нас до двери.
– Обязательно, – заверила ее Полина, выходя на лестницу.
– Нужно помочь человеку, правда, Поль? – спросила я, выбегая за сестрой на улицу.
– Помочь, помочь! Как помочь? – пожала плечами Полина. – Или ты школу милиции окончила?
– Это совсем не важно! – убежденно ответила я. – Можно закончить школу милиции и все равно не уметь распутывать такие дела. Для этого талант нужен.
– А у тебя он, безусловно, есть, – усмехнулась Полина.
– Не знаю, но кое-что нам с тобой расследовать удавалось, если ты помнишь!
Полина наверняка помнила, потому что задумчиво посмотрела на меня.
– Ладно, решим, – сказала она. – Поехали к тебе, там все обсудим. Кстати, детей ты, конечно, опять не забираешь?
Я кивнула. Полина только вздохнула.
– Нам необходимо выяснить круг знакомых этой дамы, – расхаживая по моему ковру взад-вперед, рассуждала Полина. – Раз Лариска сказала, что о перстне знали только близкие, значит, убить ее должен был человек, который часто там бывал. Кто? – она в упор посмотрела на меня.
– Не знаю, я там редко бывала, – испугалась я.
– Да я не об этом! – скривилась Полина. – Совсем ты рехнулась, что ли? Нужно узнать, кто к ней постоянно шлялся? И еще с Ираидой Сергеевной нужно побеседовать. Может, она что знает?
– Что, прямо сейчас поедем к Ираиде Сергеевне? – спросила я и поежилась. К маме ездить мы были не любительницы.
– Ага, щас! Сама придет, – ответила Полина.
– Ко мне? – ужаснулась я.
– На похороны, – снисходительно ответила Полина. – Я надеюсь, что она придет проводить свою подругу в последний путь?
– Я тоже надеюсь, – сказала я. – Так мы беремся за это?
– Там разберемся, – сказала Полина. – Еще полтора дня есть.
На следующий день Полина заехала за мной, и мы поехали на похороны.
– Я останусь дома готовить, – наставляла меня сестра, – а ты езжай на кладбище. И присмотрись ко всем, кто там будет.