— Полагаете, я соскучился по Долохову? — мрачно спросил Снейп. — Или, может, по Блэку? — в его голосе прозвучала такая ненависть и, вероятно, это вышло настолько искренне, что Дамблдор ответил:
— Вряд ли. Ну, ступай поспи хотя бы три часа. Надеюсь, их скоро найдут.
— Угу, — сумрачно ответил Снейп, который, в целом, тоже был совсем не против этого... был бы.
Потому что теперь ему, кроме всех других занятий, приходилось их лечить.
И если бы просто лечить!
Снейп боялся, что ему придётся с ними разговаривать и выслушивать претензии — и, в целом, оказался прав.
В дом на площади Гриммо они с Эйвери явились только в понедельник вечером. С того момента, как они покинули его, прошло уже двое суток, и Снейп втайне надеялся, что здесь что-то изменилось, и их попросту не впустят, например.
Но увы. Дверь открылась сразу.
— Явились, — поприветствовал их Блэк, — и года не прошло!
— А надо было прийти сюда ещё в воскресенье вместе с Моуди? — поинтересовался Снейп. — Или, может, отменить уроки ради вашей светлости? Что у вас тут? — спросил он подчёркнуто деловым тоном. — Ты давал им зелья? И сам, — он скривился, — пил? Или это на тебя так благотворно домашняя обстановка подействовала?
— Давал! — заорал Блэк. — Всю жизнь мечтал домовым эльфом у меченых уродов работать! Иди лучше к своему дружку, он совсем загибается!
— Я забыл предупредить, — Снейп резко помрачнел. — Если Ойген тут умрёт, я вас сдам. Всех. Скопом. Дом ненаходим, конечно, но сидеть вам тут тогда, как говорят, до скончания века.
Он развернулся и почти что побежал по коридору, сопровождаемый испуганным и донельзя расстроенным Эйвери.
Комната Мальсибера и младшего Лестрейнджа была небольшой, но самой светлой из всех, предложенных гостям. Вероятно, здесь была когда-то детская — или, может быть, здесь жил любитель астрономии, потому что потолок, стены и даже пол были расписаны рисунками созвездий. Рабастан встретил Снейпа с Эйвери, приподнявшись на локте, и сказал встревоженно:
— Он спит всё время. Так и не проснулся...
— Убью Блэка, — тихо рыкнул Снейп, садясь на край кровати Мальсибера и вглядываясь в его даже не бледное, а какое-то серое лицо, до того худое, что оно больше напоминало просто обтянутый кожей череп.
Впрочем, как у всех у них.
— А Блэка за что? — удивился Рабастан. — Он его зельем поил, даже спящего. И ругался, не хуже Долохова.
— Поил, значит, — Снейп, похоже, удивился, и даже оторвался от изучения Мальсибера. — А тебя? И остальных? Ты сам как себя чувствуешь?
— Блэк сам с трудом ходит, — тихо сказал Эйвери, — но помогает же!
— Нашлись защитнички, — недовольно буркнул Снейп, глянув искоса на Эйвери. — Какой Блэк прекрасный, надо же!
— Прекрасных Блэков не бывает, — возразил Рабастан, с опаской покосившись на дверь.
— Что твой брат с женой? — Снейп вновь взялся за палочку, но разговор с Лестрейнджем продолжал: — Как они?
— Мадам Вальбурга заходила, сказала, что они почти в порядке, — ответил Рабастан, — она за ними сама ухаживает, по-родственному. А Блэк вот за нами, на пару со своим чокнутым домовиком.
— Что с ним, Северус? — Эйвери, чуть не плача, смотрел на неподвижное лицо Мальсибера.
— Ничего хорошего, — мрачно отозвался Снейп. — Не знаю я, — признал он неохотно. — Он... слишком далеко. Так далеко, что я его почти не чувствую. И не понимаю, почему.
— Он все про солнце говорил, — вспомнил Рабастан, тоже посмотрев на Мальсибера, — ну, пока ещё разговаривал. Может, его как-то к окну переместить, чтобы он солнце видел? Или вообще из Британии на юг отправить, в Италию?
— Блэк как домовик? Мне нравится, — сказал Снейп несколько рассеянно. На его лице всё явственнее проступала мрачная тревога, и когда он завершил обследование Мальсибера, Снейп на некоторое время замолчал, барабаня пальцами по краю его кровати. — Солнце, говоришь? — спросил он, поглядев на Рабастана. — Сейчас все границы перекрыты — не проскочишь. Да и не смогу я там его лечить. Хотя вообще идея хороша... Действительно, надо передвинуть кровать к окну, — решил он, вставая. — А ты, — велел он Эйвери, — останешься. И будешь с ним всё время разговаривать. О чём угодно. Найдётся же у Блэков ещё одна кровать?
— Я могу и в кресле поспать, — героически предложил Эйвери.
— Не найдётся — принесёшь свою, зачем? — удивился Снейп. — Его надо привести в себя и разбудить, иначе это плохо кончится. А как это сделать — я не знаю, — неохотно признал он. — Зелья я сварю, конечно, но боюсь, что их не хватит. Так что займись им, — он поднялся и, поглядев на Мальсибера ещё секунду, занялся перемещением его кровати. А когда закончил, пересел к Лестрейнджу и велел бесцеремонно: — Снимай рубашку.