— Я сделаю, — торопливо проговорил Эйвери. — Колдовать-то я умею... только Басти тут, наверно, не понравится, — сказал он озабоченно. — Ему в школе не очень нравилось...
— Могу персонально для него камеру в Азкабане скопировать, — буркнул Блэк, — в школе ему не нравилось. Сноб избалованный.
— Не надо!— Эйвери перепугался. — Это я так... мы сами разберёмся.
Он взмахнул палочкой и начал превращать комнату в точное подобие их слизеринской спальни — по крайней мере такой, какой он её помнил.
— Я думал, у вас там всё зелёное и в змеях, — удивлённо произнёс Блэк, глядя на изменившийся интерьер, — и повсюду на стенах вышитые салфеточки развешаны. С девизами типа «Смерть грязнокровкам!» или «Мы рождены властвовать над миром!»
— Нет, конечно, — изумлённо глянул на него Эйвери. — Там же и магглорождённые бывают! И вообще... Нет, там просто в окна видна вода, водоросли и рыбы. И Гигантский кальмар иногда — но редко. А пару раз, — он улыбнулся, — к нам даже русалки приплывали в окна посмотреть.
— Вы там что, с девицами из борделя развлекались? — захохотал Блэк. — А русалки приплыли подивиться на такое непотребство?
— Почему? — Эйвери залился краской. — Мы просто... у нас была ёлка. Мы Рождество праздновали....
— У вас? Ёлка и Рождество? — искренне изумился Блэк, у которого такие вещи вообще со Слизерином не ассоциировались.
Никак.
— Ну... да, — Эйвери остановился и уставился на него с недоумением. — Конечно. А вы что, разве Рождество не праздновали? На Гриффиндоре?
— С чего бы? — вскинулся Блэк. — Но это же мы! А у вас-то какое может быть Рождество? Вы же только Йоль признаёте!
— Почему только Йоль? — даже растерялся Эйвери. — Нормальное у нас всегда Рождество было, — он даже обиделся. — И даже очень красивое.
— Слизерин и Рождество, — Блэк насмешливо фыркнул, — это как кузина Белла и вышивка бисером.
— Вовсе нет! — горячо проговорил Эйвери. — У нас всегда праздновали, и ёлки ставили и в гостиной, и в спальнях, если кто хотел!
— Ёлки... — задумчиво произнёс Блэк и вдруг стукнул себя по лбу. — Ёлки же! Надо поставить здесь ёлку и украсить всё, как в Рождество! Глинтвейн сварить, испечь пудинг — одни запахи мёртвого поднимут! А потом и буди его — говори, что хватит спать, Рождество же проспишь!
— Точно... да! — Эйвери просиял. — Сириус, а ты... я не умею варить глинтвейн! И пудинг печь... я сам не умею, но я могу сказать своим эльфам — они знаешь, какой пудинг сделают! И глинтвейн, и эггног... а ты можешь достать ёлку? Или нет, — заговорил он торопливо. — Тебе выходить нельзя — лучше я сам... или Северус... Думаю, у нас получится! — сказал он радостно. — Как ты здорово придумал — это просто гениально! — воскликнул он, радостно стискивая его руки.
— Чего это мне выходить нельзя? — предвкушающее ухмыльнулся Блэк. — То есть мне-то нельзя, а вот Бродяге — можно! Пошли вместе, а то я уже тут скоро на луну от тоски выть начну!
И он захохотал каким-то лающим смехом.
— Кстати, раз уж такое дело — называй меня по имени, что ли? — добавил он. — Я когда слышу «Блэк», сразу Азкабан вспоминаю.
— Да, конечно, — торопливо закивал Эйвери, — тогда и ты меня по имени называй. Если захочешь, конечно!
— Годится, — и Сириус Блэк хлопнул его по плечу.
Глава 14
Ёлку они достали, самую большую и пушистую. Блэку поначалу приглянулась сосна, но Эйвери, как более сведущему в гербологии, удалось его отговорить — все должно быть «по-настоящему»!
Ёлка в комнату еле влезла и заняла собой почти что её четверть. От идеи просто наколдовать игрушки Сириус категорически отказался и притащил откуда-то огромную коробку.
— Раз по-настоящему — значит, по-настоящему! — заявил он твёрдо и решительно вытащил лежащую на самом верху в коробке мягко светящуюся звезду и отлевитировал её на верхушку ёлки.
Эйвери с Блэком так увлеклись украшением сначала ёлки, а затем и комнаты, что опомнились только, когда услышали от двери растерянное:
— Э-э-э... э-это... что?
Рабастан Лестрейндж озадаченно мялся на пороге и смотрел вокруг почти испуганно.
— А ты что, сам не видишь? — огрызнулся Блэк и тут же потребовал: — Иди сюда, гирлянды будешь развешивать!
— Но ведь... вроде... сейчас вроде лето же? — неуверенно спросил Рабастан, делая робкий шаг вперёд.
— Сентябрь кончается, — просветил его Блэк. — А что, это кому-то мешает? Хочу ёлку нарядить — и наряжаю!
— Но... зачем? — Рабастан помотал головой и даже зажмурился. — И комната... это же как спальня в Хогвартсе, — сказал он уже немного увереннее.