— Зачем? — удивился Мальсибер.
— Спросим там, — коротко объяснил Снейп.
Однако всё оказалось несколько сложнее. Нужная им информация нашлась только в парикмахерской, до которой они обошли три бара и два магазина.
Наконец, они добрались до места и теперь стояли, глядя на один из одинаковых, выстроившихся в ряд чистеньких домиков.
Из дома вышла молодая женщина с двумя детьми. Одного, пухлого белобрысого здоровячка, она крепко держала за руку, нежно уговаривая его пойти погулять и не капризничать, второй тихо плёлся сзади.
— Не отставай, мальчишка! — строго потребовала женщина, — Мы с Дадликом не собираемся тебя ждать!
Второй мальчик — со встрёпанными тёмными волосами и в очках — пошёл быстрее, и женщина, убедившись, что он следует за ними, вновь сосредоточилась на белобрысом крепыше.
— Мы нашли, — шепнул Мальсибер. — Тут и проверять не надо... он на Джеймса похож — у меня аж мурашки по коже.
— Весь в своего отца, — неприязненно произнес Снейп, — наглый, безмозглый сопляк!
— Почему наглый? — изумился Мальсибер. — Он вообще молчит. И просто идёт следом. И, по-моему, совсем не выглядит нахальным... скорее, грустным.
— Поттер не может не быть наглым и безмозглым, — ответил Снейп, — как мы можем проверить, он это, или... Лорд в его теле?
— Мне надо просто посмотреть, — сказал Мальсибер. — Но он испугается... Северус, — он вопросительно взглянул на него, — ты же ведь работаешь с детьми. Как его не напугать? И поговорить? И что делать с его тётей?
— Хороший вопрос, — неприятно усмехнулся Снейп, — но не по адресу. Я, к твоему сведению, как раз пугаю. Детей.
— Слушай, мне не нравится, как она с ним обращается, — нахмурился Мальсибер. — Давай его заберём? И Блэку отдадим потом?
— Нормально с ним обращаются, — равнодушно ответил Снейп, — не бьют и не оскорбляют.
Женщина с детьми подошла к киоску с мороженым, и белобрысый устроил безобразную истерику, требуя купить ему всё, что есть на витрине.
Черноволосый мальчик молча смотрел в землю, когда его тетка покупала сыну самое большое и дорогое мороженое. Он уже привык, что ему никакого лакомства не будет. Никогда.
— Ты просто видеть не хочешь, — сказал Мальсибер. — Бить не обязательно. Как будто ты не знаешь. Ладно, с этим пусть Блэк разбирается... Отвлеки-ка этих двух блондинов, я поговорю с мальчиком.
— Отвлечь? — нехорошо усмехнулся Снейп, — О, разумеется!
Он подошел к женщине, умилённо смотрящей на то, как белобрысый карапуз топчет ногами нарисованный на асфальте домик, и вкрадчиво сказал:
— Ну, здравствуй, Петуния. Давно не виделись!
— С-снейп! — она охнула, вздрогнула всем телом и первым делом загородила собой маленького блондинчика. — Ты что здесь делаешь? — неприязненно спросила она, скрещивая на груди руки.
— Навещаю старых знакомых, — осклабился Снейп, — как видишь. Это твой сын? У него излишний вес, ты в курсе?
— Не трогай Дадлика! — крикнула Петуния яростно. — Дадли — идеальный мальчик, не смей даже подходить к нему, понятно?!
— Твой идеальный мальчик через пару лет заработает ожирение, проблемы с сердцем, сосудами и опорно-двигательным аппаратом, — с удовольствием сообщил ей Снейп, — а в перспективе — сахарный диабет.
— У Дадли идеальный вес! — возмутилась Петунья. — Это просто младенческий жирок — так и должно быть! И он плотного сложения — в папу, — добавила она недовольно.
Тем временем темноволосый мальчик тихо отошёл в сторонку и присел на бортик тротуара. Мальсибер неторопливо подошёл к нему и, остановившись чуть поодаль, вежливо сказал:
— Привет. А я тебя знаю — ты Гарри Поттер. Я Ойген, — он протянул ему руку.
— Привет, — робко улыбнулся мальчик и осторожно пожал протянутую руку.
— А я знал твоих родителей, — продолжал Ойген, пожимая маленькую ручку. — Ты ужасно похож на папу, ты знаешь? А глаза мамины.
— Ты тоже был этим... безработным ту-не-яд-цем? — старательно выговорил мальчик, удивлённо глядя на Ойгена.
— Твои родители вовсе не были безработными. И тунеядцами тоже не были, — покачал головой Мальсибер. — Они были замечательными... Кто тебе сказал такое? — спросил он, садясь на корточки, так что его лицо оказалось напротив лица Гарри.
* * *
— Ты всегда была ограниченной и малограмотной, — просветил Петунью Снейп, — тебе хоть что-то говорят слова «индекс массы тела»? И лучше бы для твоего... Дадлика было телосложением пойти в тебя. Полезнее для здоровья.
— А ты всегда был хамом, — сообщила ему Петунья. — И остался, как я посмотрю. Уверена, что у тебя своих детей нет — и не будет никогда!