И он устало закрыл глаза.
— Глаза-то открой, — почти весело проговорил Снейп. — И в окно смотри. А то смысл всё это затевать? Тебе понравится, — пообещал он.
Эйвери послушно открыл глаза и посмотрел в окно. Серые бетонные плиты внизу вдруг поползли, всё быстрее и быстрее, а затем стали резко уменьшаться. Вскоре их сменили маленькие, словно игрушечные дома и деревья, пока и они не превратились в неровное серовато-зелёное полотно.
— Ну что? — спросил через некоторое время Снейп. — Как тебе полёты в таком виде?
— Намного лучше, чем все магические способы, — честно признался Эйвери и, немного смутившись, добавил: — Вот если бы ещё места было побольше... и кресло пошире.
— В первом классе и в частных самолётах они шире, — невозмутимо и не очень-то понятно отозвался Снейп. — Но до них я не добрался. Терпи. И ведь ты худеешь? — напомнил он.
— Я пытаюсь, — слабо улыбнулся Эйвери, — но пока не слишком получается.
И он с печалью посмотрел на туго обтянувший его живот ремень.
Снейп взглянул на него с... взглянул, в общем, а потом коснулся палочкой ремня, удлиняя его и ослабляя натяжение.
— Лучше? — сладко-сладко спросил он.
— Лучше, — с облегчением сказал Эйвери. — Спасибо, Северус!
— Вот и славно, — почти промурлыкал тот. — Наслаждайся. Удивительно, какие вещи можно сотворить без всякой магии, не так ли?
Эйвери тихонько вздохнул.
Он искренне не понимал, чем можно наслаждаться в этой ситуации, но возражать попросту не рискнул.
— Ну что тебе не нравится? — очень дружелюбно спросил Снейп. — Смотри — это не метла и не гиппогриф. Тут удобно и тепло. Разве нет?
— Я боюсь высоты, — робко признался Эйвери. — Всегда боялся — особенно когда в детстве упал с метлы. А отец.... велел мне снова подняться в воздух и сам меня сбросил вниз.
— Н-да, — Снейп озадаченно почесал в затылке. — Почему ты никогда не говорил об этом?
— Кому же хочется признаваться в собственной трусости? — Эйвери отвернулся. За окном было серое небо, пустое и мёртвое.
— Это не трусость, — почему-то вздохнул Снейп. — Просто особенность характера.
— Северус, — устало сказал Эйвери, — я сам прекрасно знаю, что я трус. Особенностей характера много — мне досталась эта. Хорошо, что хотя бы не жестокость, как тем же Кэрроу, пусть даже мой отец бы с этим не согласился.
— Ты не трус, — серьёзно сказал Снейп. — Скажи мне, пожалуйста, почему ты так считаешь?
— То есть как почему? — изумился Эйвери. — Я высоты боюсь, крови боюсь, возразить кому-то, кто сильнее или старше, не могу, насчет Непростительных или боевой магии ты и сам знаешь... Кто я ещё, если не трус?
— Ты просто хороший человек со своими фобиями, — сказал Снейп, подумав. — Довольно обычный. Но хороший. И всё.
— А кто такой, по-твоему, хороший человек? — тихо спросил Эйвери.
— Хороший человек — это редкость вроде феникса, — ухмыльнулся Снейп. — Все о нём слышали, но почти никто не видел. И я бы не сказал, что неумение владеть Непростительными или боевой магией делает кого бы то ни было плохим.
— Почему редкость? — Эйвери впервые за последние минуты поднял на него глаза. — Хороших людей много. Они просто живут самой обычной жизнью, растят детей, делают свою работу...
— Н-да? — скептически протянул Снейп. — Ты хоть одного знаешь? Кого, к примеру?
— Твои коллеги не подойдут? — предложил Эйвери. — Преподаватели Хогвартса, к примеру. Или целители из Мунго. Или те, кто каждый день печёт хлеб или ловит рыбу, работает в драконьем заповеднике или на обычной ферме, разрушает проклятия или создает артефакты... И кому нет дела до этой жуткой грызни за власть.
Он зябко поёжился, словно в тёплом салоне этого... самолёта вдруг пронёсся порыв ледяного ветра.
— Можно подумать, тебе есть до неё дело, — пожал Снейп плечами. — Знаешь, быть хорошим просто, если у тебя, по сути, и нет выбора. Вот эти самые пекари и рыбаки — они выросли и пошли по стопам отцов. И не их заслуга, что те были нормальными людьми. А вот не пойти по ним — куда сложнее. А ты смог.
— Ты ведь тоже, — осторожно сказал Эйвери, — не пошёл по стопам своего отца. Он тоже считал тебя... уродом, опозорившим семью?
— Сравнил, — удивился Снейп. — Мой папаша — маггл. И фанатик. И меня он считал не уродом, опозорившим семью, а отродьем, которое нужно уничтожить, а потом попытаться его душу отмолить. Не одно и то же, между прочим. Мне хотя бы было, за кем идти — у меня мама была вполне нормальная. В отличие от твоей.
— Ну, — неуверенно сказал Эйвери, — мама меня не обижала...
— Великое достоинство, конечно, — кивнул Снейп. — Так в кого тебе было вырасти хорошим человеком? Скажи мне?