— Это был дементор, — сказал Мальсибер, гладя его по волосам и лбу. — Дементоры — ужасные и тёмные создания... никто не знает, откуда они взялись. Некоторые считают, что их создал много лет назад один злой волшебник, другие — что они сами появляются там, где холодно и сыро, и вокруг страдания и боль... но это особенный дементор, — он улыбнулся успокаивающе. — Он... ручной, пожалуй, можно так сказать. Он слушает меня. И я попросил его забрать у тебя... кое-что. Понимаешь, — он коснулся подушечкой пальца его шрама, — один очень злой волшебник несколько лет назад хотел убить тебя. Но не смог — напротив, погиб сам. Но умирать он не хотел, и, чтобы зацепиться здесь, вложил в тебя кусочек самого себя. Дементор его вытащил. И теперь ты — просто ты. И ничего и никого другого в тебе нет, — он снова улыбнулся.
— Злой волшебник? — вздрогнул Гарри. — Такой... как чёрный дым, да? Я его иногда видел... во сне.
— Да, — кивнул Мальсибер, едва ощутимо вздрогнув при его словах. — Больше ты его не увидишь, — пообещал он. — Ты его видел из-за этого кусочка. Но теперь в тебе его больше нет — и самого злого волшебника нет больше. Всё, — сказал он, снова улыбаясь. — Он умер по-настоящему. До конца.
— Взаправду умер? — недоверчиво переспросил Гарри. — Не понарошку?
— На сей раз взаправду, — твёрдо сказал Мальсибер. — Понарошку было в прошлый раз. Но теперь он мёртв совсем — и мы с тобой только что это полностью закончили. От него больше не осталось ничего.
— И он не вылезет из могилы? — серьёзно уточнил Гарри. — И не придёт за мной?
— Нет, не вылезет, — покачал головой Мальсибер. — И не придёт. Можешь быть уверен. Теперь точно не придёт.
Появившийся эльф принёс какао и поднос с пирожными, и Мальсибер вложил чашку в руки Гарри.
Гарри отпил глоток какао и тихо вздохнул:
— А Забияка сейчас обидится, что мы его не взяли. Он тоже любит какао, хотя оно и не котиная еда. Или не книззловая?
— Книззлам шоколад нельзя, — сказал Мальсибер, задумчиво гладя Гарри по спине. — Наверное, и кошкам тоже, я не знаю... Гарри, — он внимательно и серьёзно поглядел на него. — Ты помнишь, что я говорил тебе про крёстного? Он нам не позволит видеться, если узнает, что сейчас произошло. Не простит мне, что я подверг тебя такой опасности. Никогда.
— Я ему не скажу, если так, — пообещал Гарри. Крёстный его самого немного пугал.
— Другие скажут, — Мальсибер продолжал быть предельно серьёзен. — Никому об этом не рассказывай, если хочешь, чтоб мы виделись, — попросил он. — Я клянусь, что никогда не наврежу тебе — и я знал, что это не опасно. Но мне их не убедить. Понимаешь?
— Марку тоже не говорить? — спросил Гарри. Про Снейпа спрашивать он не стал — откровенничать с этим человеком его никогда не тянуло.
— Не стоит, — вздохнул Мальсибер. — Он расскажет Северусу, а тот меня прибьёт, — он чуть улыбнулся. — Я им после расскажу. Потом. Когда ты вырастешь, и тебя уже нельзя будет куда-то не пустить.
— Он может, — согласился с ним Гарри, — может прибить. Он злой. Я никогда и никому не скажу.
— Северус не злой, — покачал головой Мальсибер. — Он просто очень сложный человек. Но хороший. Действительно хороший. Только это нелегко понять... но да — он действительно бывает злым, — он улыбнулся и легонько обнял Гарри. — Я потом всё расскажу им, — повторил он. — А пока пусть это будет наш с тобой секрет. И сейчас мы скрепим его какао и пирожными, — он заулыбался шире и сделал большой глоток.
— Давай, — согласился Гарри, следуя его примеру и отпивая какао так, что вокруг его рта появились шоколадные усы. — Пирожные — это всегда хорошо.
Глава 39
— Смотри, Гарри, — сказал Сириус Блэк, держа крестника за руку, — это теперь твой дом!
Гарри тихонько вздохнул.
Честно говоря, дом его слегка пугал. Он был мрачным, тёмным и каким-то... страшным, Гарри даже не мог бы определить, почему и чем. Но куда больше его пугала мама Сириуса — Вальбурга Блэк. Гарри так и окаменел на месте, едва её увидел, — и так и стоял, пока она не вышла.
И сейчас он ужасно грустил о том, что ему придётся жить здесь. Как было здорово у Ойгена! И дом у него светлый, и море рядом... А тут...
— Молодой хозяин привёл никчемного мальчишку-полукровку, — раздался дребезжащий старческий голос, — вместо того, чтобы найти себе достойную чистокровную жену...
— Рот закрой! — рявкнул Сириус и ткнул палочкой куда-то вбок. — Я тебе за-пре-ща-ю говорить о Гарри! Вообще! И с ним тоже запрещаю разговаривать! Будешь молча делать всё, что надо, — ясно? Чтоб при нём — ни слова!
— Кто это? — тихо спросил Гарри, глядя на странного домового эльфа, старого и сморщенного, как пересушенный изюм, и непохожего на тех эльфов, которых он видел у Мальсибера и Эйвери.