– Разве не знаешь законы не совершенны, сколько времени тратится на оформление каждой ерундовой бумаги.
– Да знаю я. Слёзы наворачиваются, когда вижу наивных людей, которые идут к тебе за помощью. Они не знают, что ты им помогать не будешь и всех кто помешает убьёшь.
– Хватит, мне надоело уговаривать тебя.
– Правда, а мне как надоело помогать бандиту, зачем втянул меня и ещё Антона забил до полусмерти.
– Ты и так знаешь, я заметил, что ты всё поняла. Специально, работай и перестань болтать.
Через полчаса мы уже тряслись по дороге на очередную встречу, настроение окончательно испортилось. В посёлке разваленном до невозможности, люди рвались к кандидату и ругались страшным матом. Кроме того что всё почти время отключен свет, ещё и вода грязная, река выше посёлка загрязнена отходами местного маленького перерабатывающего производства.
Хозяин долго шептался с Сергеем в сторонке, потом они стали кричать всё громче и громче, и треснули друг другу пару раз по морде. Сразу подскочила охрана и наша, и хозяина этого разваленного и заржавевшего на корню производства.
Зато люди, сразу изменили отношение к кандидату и стали пожимать ему руки и благодарить, думая, вот наконец то человек заступился за нас.
Мне же стало ещё горше смотреть на эту клоунаду, я отвернулась и стояла, как оплёванная обманщица, не зная, куда спрятать своё горевшее от стыда лицо. Сергей договорился с этим вором, и дав друг другу по морде уроды притворились, что будут судиться из-за закрытия грязного и отравляющего производства. Какая то женщина подскочила ко мне и обняв на радостях стала благодарить и звать к себе в гости. Но наша команда рванула грузиться в машины, и ко мне тоже подскочили охранники и повели, как под конвоем в машину.
– Простите, клоунов. – это всё, что смогла сказать.
Женщина попятилась, поняв какой перед ними разыграли цирк:
– Сволочи! Гады! Как вы можете? Стыда у вас нет.
И тут запищал мой телефон: «Всё в силе.» – самое хорошее сообщение в моей жизни. « Оружие с отпечатками.» Набрала ответ и тут же стёрла, отправленное сообщение. Села в машину и прикрыла своё сияющее лицо, ладонями рук, но никто не обращал на меня внимание, подсунув подушечку под бок, другую подложила под голову и успокоенная сообщением, решила поспать, речка и посёлок остались позади, скоро всё закончится, и мне, надеюсь, не придётся притворятся больше.
Сергей сидел рядом с довольным лицом и даже не смотрел на меня, вот и хорошо, а то, как бы я объяснила свою внезапную радость на пустом месте. Обратно мы ехали по другой дороге и там тоже какой то посёлок, таких же несчастных людей, у которых проблем больше чем у погорельцев после гражданской войны. Хоть одну беду смогу отвести от несчастных людей, посадив бандита, рвущегося к власти.
К утру доехали наконец до второго посёлка, тут свои проблемы, дорога разбита, работы нет, поля и то, вспахать нечем – трактора благополучно развалились и всё население, впрягаясь по очереди тащат плуги доисторические на своих мужиках. И мы на дорогих машинах едем по дороге проходящей через поле. Сергей решил остановится и спросить правильно мы едем или нет. Я только успела сказать:
– Не зли, людей.
И камни полетели прямо в нашу сторону и жирные комья грязи, смачно шлёпались на крышу и в открытую Сергеем дверь. Он быстро запрыгнул внутрь и захлопнув дверь, крикнул.
– Поехали, отсюда скорей!
– Вас здесь убьют, лучше не выходите. Зачем ты придумал ездить по сельским округам, помогать ты им не станешь, после такой работы кто то, думаешь захочет слушать твою брехню.
– Хватит! Как ты мне надоела, ещё слово и я тебя выгоню! – Покраснев от злости, клявшийся в любви пару дней назад, Сергей орал и злыми глазами смотрел на меня. – Выгоню, сейчас из машины, будешь сама добираться до дома.
Я отвернулась, что бы он не увидел, как я давлюсь смехом.
– Будешь смеяться, отдам замуж за колхозника, – потом повернувшись к охране стал смеяться вместе со всеми, – Ладно, пока оставайся.
– Твои парни ещё не забыли, как вы все вместе, бегали по городу искали меня, а теперь выгоняешь, я вообще то, с вами ехать не хотела, сам заставил.
– Какая вредная, бог мне все грехи простит, за то, что терплю тебя!