Орловский захлопнул холодильник и посмотрел на часы на своей загорелой руке.
— Я отвезу тебя.
— Не нужно, я сам, — попыталась я возразить.
— Захлопнись, сказал же отвезу, — бросил он и опять куда-то ушел. Он целый день будет бегать туда-сюда?
Впрочем вернулся он через минуту, кинул мне белоснежные носки и слегка потрепанные баскетбольные кроссовки.
— Наверное подойдут. Я в четырнадцать лет в них пару игр отбегал, но нога быстро росла, — сказал он, чему-то улыбаясь.
— Зачем ты их до их пор хранишь? — удивилась я.
— Они счастливые, — смутился парень. — Ну это у спортсменов такая фишка. Всегда есть счастливая форма или предмет. Стас у нас не стрижется пока сезон не закончится, а Леха счастливый кулон носит во время игр. Я кроссовки вот эти храню. Шнурки с них снял, на новые кроссы перешнуровывал долго. Потом бросил эти глупости, вернул их на место. Если играешь дерьмово, никакие шнурки не помогут.
— Ты играшь дерьмово?
Он засмеялся.
— У меня самый высокий КПИ (коэффициент полезности игрока — прим. автора) в команде. В обеих командах, — поправил он. — Я в городском основном составе, ну и в универе тоже бегаю.
— Ясно, — только и ответила я.
Кроссовки оказались точно впору, сидели как влитые. Представила Орловского еще ребенком, светловолосым, бегающим по корту, плачущим после провалов и счастливым после побед. Конечно же он был всегда душой компании, вокруг него всегда было много друзей. Наверняка он рос без горестей и забот, безмятежно наслаждаясь детством. Так и должно быть.
Мы сидели в его машине, мне казалось, мои веки оттянули и насыпали туда песка, чесались неимоверно. Я, не стесняясь, зевнула. Блондин почти не смотрел в навигатор, видимо хорошо зная все дороги. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку, одна рука на руле, локоть второй торчал в открытом окне, и смотрел на дорогу. Рукава свитшота он закатал до локтей, обнажая свои крепкие загорелые руки. Краем глаза я отметила его красивую линию челюсти, пару родинок на щеке, на шее, и, вспоминая его голый торс, на теле. Его длинные пальцы спокойно и уверенно держали руль, он явно ведущий во всем. Я покраснела и уставилась на свои колени, сжимая свой рюкзак и пакет с мокрой одеждой, который тут же зашуршал.
— Брось назад, — на секунду повернувшись ко мне, сказал парень.
— Мне не мешает, — заупрямилась я.
Он резко бросил руку в мою сторону, схватил рюкзак и пакет и быстрым движением отправил на заднее сиденье.
— Противный ты, Валерка, невероятно. — Я аж опешила. — Упрямый как осел, все равно делаешь все по-своему, хоть тебе будет трижды неудобно.
— Кто бы говорил, — буркнула я, без тяжелых вещей и впрямь было удобнее. Я разозлилась. — Зачем ты вообще меня толкнул в воду? Любишь издеваться над теми, кто слабее?
— Люблю издеваться над теми, кто бесит, — поправил Орловский. — А это было тебе за вранье. Надо был твоего дядечку туда сбросить для полного комплекта. А мы ему там отель устроили.
Уезжая, мы принесли подушку и одеяло для пьяного дяди Гари, позаботились, чтобы мужик не замерз, лежа на холодном полу в гараже.
Препираться больше с Орловским не хотелось, и я отвернулась к окну, раздумывая, как сделать так, чтобы Валерка исчез из жизни блондина навсегда. Непроизвольно мой взгляд упал на капот, но в темноте ничего не было видно. И хорошо. Я вздохнула.
— Сколько мне еще отрабатывать за твой капот? — рискнула спросить, исподлобья глядя на парня.
Он пожал плечами.
— Не знаю, я не считал, — беспечно ответил он.
— И как мы узнаем? Мне что до конца жизни теперь на тебя батрачить бесплатно? — недовольно спросила я. — В сервисе что сказали?
— Я там еще не был, некогда, — бросил он, поворачивая руль.
— Слушай, разберись с этим вопросом, пожалуйста, — разозлившись, попросила я. — Мне некогда терять время, мне нужна работа!
— И она у тебя есть, — холодно ответил блондин, снова повернувшись ко мне и обдавая ледяным взглядом. — Ты работаешь за деньги, которые, можно сказать, платишь мне обратно за капот.
От своего бессилия я сжала кулаки и опять отвернулась, лишь бы не взорваться. Он прав, вина моя, но как же бесила эта неопределенность, которая вынуждала часто общаться с блондином.
— Отработаешь еще пару раз, и можешь катиться на все четыре стороны, — примирительно произнес парень.
Я ничего не ответила, прикрыла глаза, расслабившись в приятной полудреме. Проснулась от легкого толчка в плечо, Орловский указал на мой подъезд через лобовое стекло.
— Приехали.
— Ты обратно домой поедешь? — задала я глупый вопрос.