– Ты же с ним так рядом была. Может.
– Слушай, а помнишь, бабушка, когда торговала, еще все время радовалась, что с нее дань не берут?
– Да не, не помню.
– Там же рыночек был, и все кто торговали, платили, причем большие суммы…
– И старушки?
– Да все, Ань! А то ты не знаешь? Это же самые такие денежные места были, конечно, все платили. Да на всех этих рыночках дуболомы тусовались, молодые да наглые. Я за бабушкой когда приходила, помогала ей товар донести, там часто жуть была. Да на моих глазах у бабулек старых товар раскидывали, разбивали. Я сама видела, так грубо разговаривали… Ногами, помню, одной женщине весь товар перевернули… Да ужас там… Да везде это все было. А бабушку никогда не трогали.
– Так она не платила ничего?
– Да я точно не помню, как там и что. Но помню: то за одно надо было платить, то за другое, может, и платила, но помню, что говорила, что ее никогда не трогают. Она вообще считала, что это из-за дедушки.
– Из-за какого дедушки?
– Ты не помнишь? Мой же дед архитектором был, известным, даже улица названа в честь него, переулочек. Сейчас не знаю, может, и переименовали, а может, и переулка этого нет. Так бабушка там вроде пришла и объявила этим блатным, что она, мол, жена, известного архитектора. Ну и всегда потом говорила, что, мол, вот парни ее уважают, что дедушка важный человек был – архитектор! Она часто об этом говорила, ты не слышала?
– Я такого не помню.
– Ну и ее никогда не трогали, даже помню, какой-то парень там из этих бандюков ей вроде помогал все время. А она ему чай заваривала в термосе из травы лечебной и носила ему, вроде как друг ее. Все рассказывала про хорошего парня Егора. То пряники ему носила, то еще чего, я точно знаю, что ее никогда там не обижали.
– М-да…
– Да теперь-то понятно, кто на самом деле был ее другом. Ясно дело, дядя Витя там распорядился. Если не сам, так через людей своих кому надо сказал, и за бабушкой присматривали. Вот Егорку и назначили бабушкиным другом.
– Ирка… ну надо же… как это все… Ты все таки думаешь, что ему надо было так скрываться?..
– Конечно! Да мало ли, что там у него, раз шифровался, значит, так надо было. У меня еще один случай с ним был… Тоже… вообще даже не мелькнуло тогда… Я однажды от нас на трамвае куда-то ехала, возле нас же как раз остановка была, помнишь?
– Да это помню, конечно, мы же в институт ездили.
– Я однажды на трамвае еду, и возле светофора трамвай притормозил, а рядом иномарка крутая тоже остановилась. Ну, помнишь, раньше это же, ого, какое событие – иномарка! Да еще крутая такая, бандитская, черная, тонированная. Я же, естественно, в окно вылупилась и рассматриваю. А окно в машине чуть приоткрыто было, и мне мужика, который рядом с водительским местом сидел, хорошо было видно, вот так, – Ира провела невидимую черту от уха до руки. – Ну такой, бандитской внешности. Вот, как тут, – она ткнула в одну из черно-белых фотографий. – Такая, знаешь, челюсть тяжелая, и он что-то так, не глядя, говорил мужчине слева, а может, сзади. Не знаю, там черная тонировка была. И я так еще посмотрела… Ну видела же, что это дядя Витя… но он настолько другой был… что мне даже в голову не пришло… Мозг, видимо, не смог переварить информацию.
– Так это он был?.. Во дела…
– Да он, сто процентов! А я тогда еще с таким интересом глядела, и помню, вот вроде видела же, что это он, но не доходило до меня… и машина эта крутая, и вот такое его выражение, он же, как другой совсем…
– Ну да… – я усмехнулась. – Я вон смотрела, когда ты сказала, и в голову не пришло, а хотя сейчас смотрю… вроде да, он. Как меняется человек…
– Но вот и я тогда так еще глянула, мы несколько секунд в метре находились… Так еще, знаешь?.. Вот точно помню, что мне его плечо видно было. А обычно эти все крутые в пиджаках ходили…
– Ну да, в малиновых…
– И я так смотрю, а на этом мужике крутом какая-то рубашечка нелепая в клеточку. Я хорошо помню, еще подумала, что за лоховская одежда на таком мужике крутом в такой тачке. Мне кажется, что у меня вроде тогда даже промелькнуло в голове, что наш дядя Витя точно в такой же ходит. Я это потом уже вспоминала. Видимо, куда-то по своим делам ездил… Помнишь, он же все вроде как на почту ходил. То на почту, то на рынок…