Разумеется, все сразу нашлось: и комнаты, из которых спешно выставили постояльцев, и теплая вода, и обед. Выбравшихся из повозки женщин и Кора немедленно проводили в заднюю часть дома, а для воинов слуги хозяина накрыли длинный стол в обеденном зале. И пока охранники и возчики выпрягали и устраивали лошадей, на этом столе появились миски с горячим бульоном, в котором плавали внушительные куски мяса, жареные куры, горка плоских хлебцев и блюда с овощами.
– Для вас накрыли стол в комнате, – доложил командиру сияющий хозяин.
– Спасибо, – усмехнулся Лаис и, насмешливо глядя трактирщику в глаза, тихо, но твердо предупредил, – и запомни мое правило! Я плачу очень хорошо, но если мои люди выпьют здесь хоть глоток вина или бузы, обед будет за твой счет! И мне все равно, откуда это вино возьмется – из твоих подвалов или его принесет разносчик из соседней лавки.
– Понятно, господин, – сразу перестал сиять трактирщик и очень резво куда-то рванул.
– Прости, командир, что вмешиваюсь в твои дела...
– Не боишься получить кинжал в бок, подкрадываешься как тарантул? – Лаис резко повернулся и уставился на незаметно подобравшегося Сахита.
– Я увернусь, – невозмутимо ответил тот, – можно дать совет?
– Идем в мою комнату, – разговаривать на серьезные темы посреди зала Гарт не собирался.
А в том, что проводник подошел не с каким-то пустяком, он не сомневался даже на миг.
За эти два дня командир не раз мысленно возвращался к сожженному письму Тмирны и постепенно осознал неверность своих первоначальных выводов. Зря он сердился на Малиху за бесшабашность, никогда бы вдова не сумела добраться до посредников и Тейлаха, если настоятельница была категорически против этого. Ведь ясно, что сестры Тишины встретились, и раз так, значит и проводник устроился на службу не случайно. Вот откуда его взяла Тмирна – пока непонятно, но выяснить это нет никакой возможности. Пока отряд в дороге – поговорить с Сахитом так, чтобы им никто не помешал и не подслушал, вряд ли удасться.
– Лаис... – вынырнул откуда-то Тулос и застыл в нерешительности.
Он уже столько раз натыкался за эти дни на упорную холодность и презрительные взгляды командира, что давно сообразил о причине такого отношения. Но не мог ничего объяснить или изменить.
– В чем дело?
– Я хотел спросить... тут рядом лавка, может, докупить продуктов?
По заминке в его вопросе можно было понять, спрашивать воин собирался вовсе не о провизии, но командир не желал ни о чем догадываться, как и делать шпиону какие-либо уступки.
– После обеда решим, – со ставшей обычной холодностью процедил Лаис и помощник, стиснув зубы, повернулся, чтоб уйти, но внезапно вмешался Сахит.
– Нужно его тоже позвать... в твою комнату.
Кого другого за такое самоуправство ждал бы строгий окрик, и сейчас Лаис тоже вскинулся, осадить наглеца, но встретил его невозмутимый взгляд и вспомнил свои слова насчет простого обращения.
– Хорошо... только за твой сегодняшний поступок... Тулос, иди с нами!
И едва пройдя в свою комнату и дождавшись, пока они закроют узкую дверку, обернулся к проводнику лицом.
– О чем ты хотел мне рассказать?
– Я думаю, мы сделаем большую глупость, если отправимся в путь после обеда, – с той же наглой невозмутимостью заявил вор, – нам нужно идти с тем обозом, который стоит у двора, а они идут рано утром.
– Почему? – поднял бровь Гарт, удивляясь не столько совпадению их мыслей, сколько скорости, с какой этот человек успевал узнать интересующие его сведения.
– Ждут двух торговцев, которые договорились заранее, но запаздывают. Прислали гонца, говорит, вчера дожди переправу задержали, а ночью они не пошли. Будут тут только вечером, – пространно ответил Сахит, точно догадавшись, о чем спрашивает командир.
– Кто ведет обоз?
– Торговец из Сюна. Он тут часто ходит и наемники у него постоянные. До Дилы можем вместе идти, мы же в ту сторону?
– Почти, – неохотно буркнул Лаис и взглянул на помощника, проверить, как он отреагировал на такое предложение.
Судя по тому, что возражать не пытается, согласен и он. Но заставить его высказаться – неплохая мысль, если Тулос сам начнет настаивать на присоединении к обозу, то не станет доносить Тейлаху.
– Тул, какое твое мнение?
– Он прав, – хмуро выдавил помощник, – там наемники опытные, и на такие большие обозы банды не нападают.
– Но я пообещал трактирщику, что мы уйдем... да и телеги стоят у дороги, там их на ночь оставлять нельзя.
– Я пройду по селу, найду, кто дом сдаст, – предложил настойчивый проводник, – а Тулос пусть с обозником договаривается.
– Ладно, так и сделаем. Идите, – помолчав, решил Лаис, хотя ему очень хотелось задать Сахиту несколько вопросов – вовсе не про обозы и бандитов.
Глава тринадцатая
– Можно, я с тобой посижу? – проводник, как обычно, возник внезапно, и командир демонстративно звякнул кинжалом, давая понять, что в следующий раз пустит его в ход без предупреждения.
Однако слуга не обратил на предупреждение никакого внимания, бросил на песок кусок кошмы и опустился на него с кошачьей грацией.
– Сиди, не жалко, – внешне равнодушно кивнул Лаис и пошевелил прутиком догорающие угли.
Ему выпала для дежурства самая глухая пора, когда спит все вокруг, кроме нечисти и злодеев. Конечно, Лаис, как командир, мог бы отказаться от караулов, но он не делал так никогда раньше и не собирался делать теперь. И посты для охраны всегда выбирал себе самые трудные, и никогда не требовал поблажки при выборе времени. Наоборот, старался немного раньше заступить на пост и немного больше дать поспать следующему охраннику.
Вот уже три дня, как отряд идет вместе с торговым обозом, и скорость его продвижения почти вполовину медленнее прежней. Зато спокойнее воинам и намного меньше сил тратится на организацию и охрану стоянок. У торговцев известны заранее и многократно проверены и устроены все места ночевок. При их выборе ничего не забыто: ни колодцы или ручьи, ни дрова для костров, ни места где можно пасти ночью лошадей.
– Ты что-то хотел спросить, – молча посидев у костра, прямолинейно заявил Сахит, говоря тем особенным полушепотом, который невозможно расслышать на расстоянии нескольких шагов, – все спят.
– А ты почему не спишь? – просто так поинтересовался Гарт, вдруг засомневавшись, стоит ли слишком откровенничать с этим человеком.
– Привычка, – так многозначительно фыркнул тот, что командир насторожился сильнее, пытаясь припомнить все ремесла, в которых положено не спать ночами.
– Не догадался? – засмеялся вдруг Сахит, и беззаботно признался: – Я вор.
Командир только усмехнулся в ответ. Если этот торемец пытался таким заявлением поразить его или спугнуть, то он глубоко ошибся. Самому Гартлибу пришлось в жизни опробовать на своей шкуре ничуть не менее презренные профессии, и он давно знает – исключения бывают во всех. Крайне редко, но встречаются люди, душу которых не пачкает никакое занятие. Они могут чистить навоз и сидеть с протянутой рукой у харчевни, залезать в чужие туго набитые карманы или носить по тайным тропам контрабанду, это не имеет значения. У них всегда есть собственные высшие правила и законы, которых они не переступят ни при каких обстоятельствах.
– Я никак не мог понять, – еще тише произнес вдруг Сахит, – зачем ей к вам наниматься. И та старуха, что тем утром дала нам работу и накормила, тоже была недовольна. Она даже Кора хотела забрать... а я, старый дурак, не понял, почему.
– Ты это о ком? – тихо буркнул Лаис, бросив встревоженный взгляд на стоящие неподалеку повозки и шатры.
– Ты понимаешь, – уверенно заявил вор, – я ведь понял, когда охранники рассказали, как ты спас Малиху. И зачем твой господин ее искал, позже понял, у меня утром все посредники спрашивали, какие глаза у женщины, которая нанимается вместе со мной.