- Мистер Стюарт, - сказал я, - мы здесь не для того, чтобы судить вас. Возможно, у вас есть какие-то претензии к следствию, а?
Он почти заговорил.
Но Пит нарушил тишину раньше.
- Знаешь, что тебя ждет, Стюарт? Ты в курсе, что делают с убийцами в этом штате?
Стюарт побелел.
Я отступил на шаг так, чтобы он не мог меня видеть и взглянул на Пита, укоризненно покачав головой.
- Мистер Стюарт, - ласково сказал я, - вам не грозит опасность попасть на электрический стул, и мы все это понимаем. У вас нарушения психики, и закон это учтет. Худшее, что вас ожидает, - это несколько лет в клинике.
Мы дали Стюарту минуту на размышление, но он упрямо тряс головой.
- Нет, я отказываюсь что-либо говорить.
Пит двинулся к Стюарту и, схватив его за рубашку, сильно ударил. Это был у него единственный метод работы.
- Но, Пит, - сказал я, - ты знаешь, мы не должны позволять себе это.
Пит вытер ладонь:
- Почему бы тебе не спуститься за чашечкой кофе, Фред? Вернешься минут через пятнадцать.
- Нет, Пит, - я покачал головой, внимательно глядя на Стюарта. - Вы собрали на удивление полную коллекцию газетных вырезок. Бомбы, очевидно, ваш любимый предмет.
Пит усмехнулся:
- Для полноты там не хватает только одного - твоей фотографии, Стюарт.
- Я действительно восхищаюсь вами, Стюарт, - сказал я, - как вам удалось все эти годы избежать правосудия.
Мне показалось, в глазах его отразилось самодовольство.
- Вы удивитесь, если узнаете скольких признаний мы получили, - сказал я, - прямо сейчас там, внизу, сидят трое, которые жаждут увидеть свои фотографии в газетах. Они так и хотят урвать себе эту честь - за это, и за предыдущее.
На этот раз он точно вспыхнул от негодования.
- Вот так, мистер Стюарт, - мягко сказал я, - и более того, я не смогу все время быть с вами. Вам когда-нибудь придется оказаться один на один с Питом. А он будет добиваться, чего надо, своим методом. И я ничем не смогу помочь вам, пока не получу ваше признание.
Я закурил сигаретку и дал Стюарту поразмыслить. Ход его мыслей был ясен: он боялся, что прославиться мог кто-то другой и страшился остаться наедине с Питом. Трудно сказать, что его пугало больше.
Стюарт вытер руки о штаны и уставился в пол. Наконец, вздохнул:
- Хорошо, я все вам расскажу.
Пит мрачно улыбнулся:
- Мне особенно хотелось бы услышать о последней бомбе.
Лицо Стьюарта вспыхнуло гневом:
- Я не скажу ни слова, пока вы здесь. - Он ткнул в меня пальцем: - Я буду говорить только с ним.
Пит взглянул на меня и пожал плечами. Он вышел и впустил стенографиста.
Когда Стюарт кончил рассказывать о тринадцатом взрыве, я закурил новую сигарету.
- Об этой последней, - сказал я, - четырнадцатой. Что побудило вас использовать три цилиндра вместо одного? Вас не удовлетворял эффект от предыдущих?
Он хитро взглянул на меня:
- Да, именно так.
Я выпустил дым через нос:
- На этот раз вы не использовали таймер, а вы устроили так, чтобы взорвалась упаковка, когда ее станут поднимать. Как вы это объясните, а?
Он на мгновение нахмурился:
- Я думал, так оно будет эффектней.
Когда стенографист вернулся с перепечаткой, Стюарт внимательно прочел ее и подписал все экземпляры.
Затем мы опять остались одни. Я подошел к окну, открыл его и высунулся вдохнуть свежего воздуха.
Стюарт встал рядом:
- А, допустим, я просто наврал, когда признавался. Я ведь мог так сделать, а?
- Да, полагаю, могли.
- Убиты двое полицейских, - смачно сказал он, - моя фотография должна появиться на первых полосах всех газет.
Я кивнул. На его лице появилась тень коварства:
- А вдруг я стал бы отрицать, что устроил этот последний взрыв? Признал все другие, но отказался бы от этого? Моя фотография все равно бы появилась во всех газетах?
Я указал вниз на улицу:
- Черт побери! Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное?
Он перегнулся через подоконник и скосил глаза. Это было секундным делом. Стюарт вопил все время, пока летел вниз.
Пит уселся на табуретку возле стойки и заказал чашку кофе.
- Каждый день узнаешь что-нибудь новенькое. Я готов был поклясться, что такие стюарты не прыгают из окон.
Я пожал плечами:
- Не будем сокрушаться. У нас есть признание и этого достаточно. Он сэкономил государственные деньги.
Пит наблюдал за тем, как бармен готовил кофе.
- Ты знаешь, Фред, все это время, что мы возились со Стюартом, у меня были самые разные соображения об этом последнем взрыве, и они все еще у меня есть, и я собираюсь поработать над ними - просто из любопытства.
- И зря потратишь время, Пит.
- Это мое время, Фред. Я не собираюсь предъявлять за него счет департаменту, - он добавил сливок в свой кофе. - Не хочу сказать, что Стюарт невиновен, слишком многое говорит за то, что виновен. Просто у меня есть чувство, что он виноват не во всем.
Он подавил зевок и взглянул на часы:
- Больше всего мне охота сейчас оказаться в своей квартирке, босиком. Но я обещал заскочить к своим на пару часиков, - он потянул свой кофе. Но к десяти-то уж как пить дать буду в своей постельке.
Было девять часов, когда я приехал к Эйлин. В голосе ее слышалось нетерпение:
- Ну как?
- Мы получили признание, - сказал я, - на все четырнадцать взрывов.
Эйлин медленно улыбнулась:
- Ты, должно быть, говорил очень убедительно.
Я швырнул шляпу на кушетку:
- Стюарт выпрыгнул из окна вскоре после того, как подписал признание. Я был единственным свидетелем.
Она, казалось, повеселела, но потом снова нахмурилась:
- Может быть, не все еще позади. Есть Пит. Мне кажется, он не удовлетворен. Он во все сует свой нос. Он любит все проверять.
Я обнял ее:
- Не беспокойся об этом, солнышко.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
- Да?
- Я сделал еще одну упаковку и заглянул на секундочку в квартиру Пита, пока его не было. Как только у него зазвонит телефон, его разнесет на куски.
В одиннадцать я набрал номер Пита. Так, на всякий случай.