— Какое облегчение, — сказал я. — И что вы теперь сделаете, вклеите золотую звезду в мою послужную книжку?
— Теперь, — оживленно сказал он, — мы можем начать иметь с вами дела. — И он с надеждой сверкнул на меня своими маленькими красными глазками.
— Настала моя очередь спросить у вас, какие дела, — сказал я. — Ладно, спрашиваю: какие дела?
— Во всей Вселенной, где только имеется жизнь, существует лишь один вид дел. Есть что-то, в чем нуждаетесь вы, и что-то, в чем нуждаюсь я. И мы обмениваемся.
— Звучит просто. Так в чем нуждаюсь я?
— Разумеется, в информации.
— А ваш интерес?
Он шевельнулся, сменил позу и махнул сиреневой рукой.
— Вы можете выполнить для меня одну услугу.
— Давайте начнем с информации.
— Конечно… Что первое? Сенатор?
— Он не сенатор. Он агент по имени Барделл.
— Барделл — это Барделл, — заявила сиреневая ящерица. — А сенатор — сенатор.
— Если это образец информации, то не думаю, что стоит продолжать.
— Вы, — сказал человек-ящерица с видом глубокого наслаждения, — жертва заговора.
— Я и сам это знаю.
— Ну, же, Флорин, не отмахивайтесь от того, что я сообщаю вам, — он достал из-под розовой жилетки длинный мундштук, вставил в него коричневую сигарету и сунул мундштук в уголок рта, словно созданного для того, чтобы ловить мух на лету, потом затянулся и выпустил из ноздрей-дырочек бледный дым.
— Не думаю, что теперь вам проще верить, — сказал я. — Если только это действие не должно убедить меня, что вы двигаетесь не в том направлении.
— О, я вовсе не собираюсь ни в чем вас убеждать. Я чувствую, что факты станут говорить сами за себя…
— Где мисс Реджис?
Дисс нахмурился. Даже мундштук в его рту повис.
— Кто?
— Девушка. Хорошая, спокойная маленькая леди, не похожая на остальных игроков. Она пытается помогать мне, даже не знаю, почему.
Дисс покачал головой.
— Нет, — рассудительно сказал он. — Действительно, Флорин, настало время, чтобы вы уже начали отличать реальное от иллюзорного. Не существует никакой вашей леди.
Я шагнул к нему, и он слегка отпрянул.
— Вот это да! — удивленно воскликнул он. — Может, нет необходимости мне указывать, что я не восприимчив ни к каким поспешным силовым действиям с вашей стороны? — Он изобразил мне улыбку.
— Я уж точно не союзник, Флорин, но я не собираюсь навредить вам… И, как я уже сказал, вы можете быть полезны мне. Не лучше ли было бы, если бы мы все обговорили вполне рационально и занялись делами?
— Ладно, — сказал я. — Устал я спорить с вами.
— Ага, умный вы парень. Итак, заговор, благоприятный такой заговор, знаете ли, но все же заговор.
— Последние сообщения с фронта указывают, что он не выходит. Можете этому не поверить, но в настоящий момент я считаю, что веду откровенный разговор с добренькой такой саламандрой.
Дисс открыл рот и издал шипящие звуки, которые, как я предположил, являлись смехом.
— Признаю, это должно сбить вас с толку. Однако, не забывайте применять простой критерий: факты есть факты, как бы они ни выглядели. И если мои слова освещают саму ситуацию, тогда, даже если я и не настоящий, то хуже от этого не становится.
— А еще у меня болит голова, — сказал я. — Вы сказали о существовании заговора, просто чтобы сохранить мой здравый смысл. А как насчет того, чтобы упомянуть, кто эти заговорщики и почему их интересует восстановление моего здравомыслия, если оно вообще у меня было.
— Они — Научный Совет, правительственная группа высокого уровня, где вы были — или есть — Председателем.
— Это вас кто-то обманул, Дисс. Единственные исследования, какие я проводил, это выяснял, кто нажал курок или всадил хлебный нож, в зависимости от обстоятельств.
Он отмахнулся от этого.
— Явная попытка все рационализировать. Ваш собственный здравый смысл должен уже подсказать вам, что настало время расширить сферу вашей самооценки. Неужели я стал бы впустую тратить время, беседуя с обычным частным детективом, со здравым смыслом или лишенным оного?
— Я пас. Продолжайте.
— Ваш последний проект в качестве Председателя был разработкой устройства для исследований сна, аппарат, разработанный для поисков подсознательных символов, а в дальнейшем для их конкретизации и воплощения без бессознательных разумных действий, доступных для исследования. Вы настояли на том, чтобы самому пройти первый тест. Но, к сожалению, из-за усталости и напряжения, вы не справились с переживаниями. Ваш разум избрал новый путь бегства от действительности, и вы сбежали в вымышленный мир, вами самими же изобретенный.