— Что значит «полуматериальное состояние»?
— То, что я нахожусь здесь, фактически, не больше, чем вы сами.
— А где же вы?
— В кабине передатчика моего транспорта, на станции, примерно, в двух световых годах от Солнца. В то время как вы, разумеется, находитесь в Машине Грез в вашей собственной лаборатории.
— А к чему этот экзотический фон Сахары?
— О, вы видите пустыню, не так ли? Разумеется, вы взяли ее образ из вашего личного фонда формирования образов. Я же просто набрал нейтральную установку.
Я посмотрел на пустыню позади него, она выглядела такой же реальной, какой всегда выглядит пустыня. Он дал мне время осмыслить эту идею.
— Сейчас я вмешаюсь в работу Машины, — сказал он, — чтобы вернуть вас в сознание, в здравом уме и памяти. А вернувшись, вы уничтожите Машину, включая все рабочие записи и схемы. Идет?
— Никаких соглашений, — сказал я.
— О, подумайте же, Флорин. Ведь, конечно же, вы все равно выберете жизнь и здравый рассудок?
— Мне не нравятся соглашения вслепую. Может, все происходит так, как вы говорите, а может, и нет. Возможно, вы способны сделать то, о чем говорите, а возможно, не способны. Может, я великий изобретатель, а может, качаюсь на люстре, зацепившись за нее хвостом. Вы должны еще доказать мне свою правоту.
Дисс рассерженно затушил сигарету, растер ее в порошок, пустил по ветру и убрал мундштук.
— Упрямый вы человек, Флорин. — Он скрестил руки на груди и побарабанил пальцами по бицепсу. — А если я верну вас в вашу нормальную базовую реальность в полном рассудке, и вы увидите, что все обстоит так, как я описал — тогда вы уничтожите Машину?
— Я приму решение, когда окажусь там.
— Ба! Да вы неисправимы. Даже не знаю, зачем я напрасно трачу с вами время… Но я — доброе существо. Я согласен. Но предупреждаю вас…
— Не надо. Это загубило бы нашу красивую дружбу.
Он нетерпеливо дернулся, повернулся, и у меня перед глазами на миг пронеслось изображение каких-то вертикальных панелей и рядов индикаторов, образующих сложный узор. Дисс сделал быстрое движение руками, и индикаторы сменили картинку. Удаленный горизонт плавно придвинулся ближе, вместо неба возникла пустота. Секунда темноты и серии звуков, напоминающих хлопающих вдалеке дверей. Идеи, имена, лица промчались у меня в голове, точно вода, заполняющая резервуар.
Затем стали медленно зажигаться огни.
Я лежал на спине в помещении шагов в тридцать длиной, со стенами, покрытыми бликующими панелями, мозаичными полосами и загроможденном сложной аппаратурой. Большой Нос навис над пультом управления, на котором мигали индикаторы и то и дело вспыхивали какие-то предупреждающие сигналы, пища и скрипя.
Рядом с ним седой человек в белой блузе склонился над пультом поменьше, щелкая переключателями. На соседней раскладушке лежал и храпел Барделл.
Я кашлянул, Большой Нос резко повернулся и уставился на меня. Губы его зашевелились, но слов не было слышно.
— Теперь можете развязать меня, доктор Ван Уоук, — сказал я. — Я больше не стану буянить.
8
Прошло полчаса, как имеют привычку делать любые полчаса. Человек с жирным лицом — известный под именем доктор Уоллф, — снял контакты и закудахтал над моими запястьями и лодыжками, натертыми металлическими браслетами, смазывая их каким-то бальзамом. Седой человек — доктор Эридани — убежал, но тут же вернулся с горячим кофе, в которое было добавлено что-то, что вернуло обычный цвет моим щекам, если не моей гордости. Остальные — Трайт, Томи, Хайд, Джоунс и так далее (их имена услужливо подсказывала мне память, как и множество других вещей) собрались вокруг и по очереди сообщали мне, как они волновались. Единственным, кто держался позади и дулся, был Барделл. Эридани сделал ему укол сульфида, от чего он завопил, но вскоре успокоился, хотя все еще выглядел обиженным.
— Боже мой, Джим, — сказал мне Ван Уоук, — мы уж думали, что потеряли вас.
— Тем не менее, я здесь, — сказал я. — Дайте мне отчет, расскажите все, с самого начала.
— Тогда, при завершении САВУ — то есть Символического Абстрактора и Визуального Усложнителя — вы санкционировали эксплуатационное испытание, избрав в качестве объекта себя самого. Вас погрузили в легкий гипноз и закрепили на вас электроды. Началась обычная калибровка. Программа была составлена, интегратор включен. И тут, внезапно, энергопотребление скачком увеличилось в десять раз. Были включены защитные устройства обратной связи, но безрезультатно. Я пробовал различные способы, чтобы восстановить управление, но тоже напрасно. Тогда я нехотя возвестил об аварийном завершении работы и отключил энергию — но вы оставались в глубокой коме, не отвечая на сигналы отзыва. Было похоже на то, что вы получали энергию из какого-то другого источника, что, по моему мнению, звучало совершенно фантастично. В отчаянии я попробовал корректирующее перепрограммирование, но все напрасно. И вдруг — как гром с ясного неба — вы сами вышли из комы.