Зенитки на этом участке фронта были сосредоточены буквально на пятачке. После завершения боев возле каспийских нефтяных полей, где находился основной советский центр добычи нефти, практически вся зенитная артиллерия русских была сосредоточена здесь. Они перебрасывали орудия из других мест через Моздок — Пятигорск — Армавир — Краснодар. Практически сразу после прибытия мы совершили первый пробный вылет в район к югу от Крымской. Русские танки вклинились в нашу оборону на глубину 800 метров. Мы сразу обнаружили их и решили попытаться выяснить, что же мы можем сделать. Но удалось сделать немного. Я летел на малой высоте над нашими позициями, когда мой самолет получил прямое попадание зенитным снарядом. Остальным пришлось не легче. Кроме того, на сцене появились истребители противника. Это оказались «Спитфайры» первых моделей. Впервые я столкнулся с этим самолетом в России. Один из наших молодых пилотов был сбит над фруктовым садом. Он вернулся в тот же вечер с карманами, полными яблок, и с сильнейшим поносом.
После такого начала и довольно скромных результатов наших первых летных испытаний дальнейшие перспективы выглядели не слишком радужными. Повсюду нас встречали сочувственными вздохами. Все наши доброжелатели были уверены, что долго нам не протянуть. Плотный зенитный огонь вынудил меня изменить тактику. Было ясно, что нам следует брать с собой бомбы, чтобы подавить вражескую ПВО. Но мы не могли подвешивать бомбы к вооруженному пушками пикировщику. Кроме того, на несущем пушки Ju-87 нельзя было пикировать, так как слишком велика была нагрузка на крылья. Решение заключалось в том, что теперь нас сопровождали обычные «Штуки».
Новое советское наступление дало нам возможность проверить это важное нововведение. Советы решили прорвать Кубанский фронт северо-восточнее Темрюка. Они начали перебрасывать части двух дивизий через лагуну, надеясь таким маневром окружить нас. Мы имели только цепь изолированных укреплений с сомнительными линиями снабжения в этом обширном болотистом районе. Их боевая мощь была невелика, и они никак не могли сорвать новую советскую операцию.
Наша разведка обнаружила сосредоточение большого количества лодок в гавани Ейска и возле Ахтиара. Они были атакованы нашими «Штуками». Цели были очень маленькими, а лодок было так много, что одни наши атаки не могли заставить русских отказаться от своих планов. Круглыми сутками они сновали через бухту. Общее расстояние, которое им приходилось пройти, составляло что-то около 50 километров. Озера были связаны узкими протоками, поэтому русские подбирались все ближе и ближе к Темрюку, который находился далеко у нас в тылу за линией фронта на Кубани. Они останавливались для отдыха в густых зарослях камыша. Во время стоянок найти и опознать эти лодки было исключительно сложно. Но если они собирались продолжить свое путешествие, то им приходилось выйти на открытую воду. Мы находились в воздухе каждый день буквально с рассвета и до заката, мотаясь над водой и камышами в поисках лодок. Иван использовал самые примитивные плавучие средства. Очень редко мы видели моторные лодки. Кроме винтовок, русские везли с собой ручные гранаты и пулеметы. В этих маленьких лодках помещалось от 5 до 7 человек. На более крупных моторках размещалось до 20 человек. Чтобы уничтожать их, нам не требовались наши специальные противотанковые боеприпасы, так как бронепробиваемость в данном случае была совершенно не при чем. С другой стороны, нам требовался больший фугасный эффект, чтобы в щепки разнести лодку. Самыми подходящими оказались обычные зенитные снаряды с контактными взрывателями. Все, кто пытался проскочить по воде, могли считать себя мертвецами. Потери Ивана в лодках, вероятно, были огромными. Я один в течение нескольких дней уничтожил 70 этих суденышек.
Постепенно ПВО противника усиливалась, но это не остановило нас.
Обер-лейтенант Руфер, прекрасный стрелок, летавший в составе соседней противотанковой эскадрильи на Hs-129, был сбит и приземлился на крошечный островок посреди лагуны. Он оказался в положении Робинзона Крузо. Но ему повезло, так как его подобрала группа немецких солдат. Вскоре Советы поняли, что их план провалился. Больше они не могли выдержать такой уровень потерь.