Но уже через полчаса, после уборки, как мифический Феникс, рисунок вновь появлялся на стенках девчачьего туалета!
Поражало одно, каким образом, мальчишкам, удавалось сделать это, оставаясь незамеченными?
Да и мальчишки ли?
Любочке было давно за пятьдесят, но по имени отчеству, к ней, никто, даже первоклашки, не обращался.
С одной стороны, это объяснялось тем что, представляясь, Любочка, всегда и неизменно, говорила - Любочка!
С другой ... немного того! Разговаривала вслух. С невидимым собеседником.
От вокзала до техникума, Тайка доехала на тройке; трамвай ╧3.
Раскачиваясь на рельсах и дребезжа стеклами, весело бежал трамвай. Тайку удивило, что на стенке трамвая было вырезано ножичком сердечко. Ведь стенка железная!
Но присмотревшись, и постучав костяшками, поняла - фанера! Стенки трамвая были сделаны из фанеры.
Приёмная комиссия. Общежитие. Экзамены.
Тайка не прошла по конкурсу.
В общаге делали ремонт.
Пол коридора был застелен бумагой, потолок выбелен. Одна стена выкрашена и матово блестела, на другой, грязной и с облупившейся старой краской, потёки известки, как высохшие слёзы.
Тайка, с постельным бельём в руках, спускалась по лестнице в подвал, к кастелянше. Сдав бельё, и заполучив подпись в обходном листочке, сходила в приёмную комиссию и забрала документы.
Она стояла на остановке, ожидая трамвай.
В одной руке узелок, а в другой зажат рубль; всё, что осталось от материной десятки. Рубля хватало на проезд в электричке и ещё оставалось на мороженое.
Подошёл трамвай и народ ломанулся в полураскрытые двери.
Час пик.
Втиснулась, кое-как, и Тайка, уцепившись за стойку.
Вагоновожатая, давя кнопку и ругая пассажиров, потихоньку тронулась, не дожидаясь, пока закроются створки.
Но сразу-же, затормозила и закричала - Освободите двери!
Тайку стали выталкивать, и она соскочила на асфальт.
Вагоновожатая вдавила кнопку, створки сдвигались, трамвай поехал.
Тайка прыгнула на ступеньку, нога соскользнула. Но Тайка успела схватиться за чью-то руку.
Трамвай набирал ход и, хотя Тайка, вцепившись мёртвой хваткой, держалась, её медленно затягивало под вагон.
Кричали люди на остановке!
Закричала женщина в вагоне - Ой-ой! Зарезало девушку!
Тайка держалась из последних сил, а в голове билась мысль - "Он же из фанеры! Значит лёгкий! Значит, не задавит!"
Лязгнули колодки тормозов! Из-под колёс сыпанулись искры!
Трамвай остановился.
Тайка шлёпнулась на землю.
В окнах плющились лица пассажиров.
Мужчина, за которого цеплялась Тайка, выскочил из вагона, помог ей выбраться из-под трамвая и подняться.
Платье было испачкано пылью, но Тайка - цела и невредима!
Пассажиры, облегчённо вздохнули. Выдохнули! И заулыбались.
Тайку втиснули в салон, створки сомкнулись и трамвай поехал.
Тайка стояла на перроне и думала о том, что сказать в электричке контролёрам, если будут проверять билеты.
Рубль она потеряла, когда цеплялась за жизнь.
Защипало в носу, на глаза наворачивались слёзы. От обиды, от жалости к себе.
Налетевший ветерок крутил у неё под ногами жёлтый листочек.
- "Откуда?" - удивилась Тайка.
Сморгнула и присмотрелась; это был рубль.
Отец не ругался. Даже обнял и чмокнул дочь в щёку.
- "Маме досталось, наверное" - решила Тайка.
- Сегодня отдыхай! - разрешила Антонина - А завтра, в огород! Картошку полоть.
...
Тайка проснулась.
Голова болела. В пересохшем горле, словно наждаком прошлись.
С трудом сглотнув, села на кровати.
Её мутило.
- Воды?
Николай встал, и пошёл на кухню.
Но от воды стало ещё хуже, и Тайку стошнило на пол зелёной слизью.
- Сука! - Николай ударил жену
Тайка упала грудью в блевотину и стала рыгать.
- Маам!
На пороге спальни стоял старший сын.
- Иди спать, сынок. Маму стошнило, ей уже легче
Николай вернулся на кухню, поставил на плиту чайник и сел за стол.
Тайка встала, и пошатываясь, вышла в сени.
Накинув на плечи халат, и обувшись в калоши, вышла во двор и пошла в туалет.
В стайке мычала, недоенная с вечера, корова.
Задрав халат и ночнушку, села над очком.
Из неё лилось, как после клизмы! Бахали газы, разбрызгивая капли и распространяя вонь! Утробу сводило спазмами, а к горлу подкатывал, судорожный, рвотный ком.
Голова кружилась. Перед глазами плавали оранжевые круги и, чтобы не упасть, она развела руки, и держалась за стенки.
Тайка, вдруг, услышала икоту и протяжные, надсадные стоны. И лишь через несколько секунд, сообразила, что эти звуки издаёт она.
Стало немного легче, и Тайка зашарила левой рукой по ящичку, приколоченному к стенке.
Но бумаги не было.
- Бблядь! - и она подтёрлась ночнушкой.
- "Всё равно стирать!"
Николай заварил чай покрепче. Закурил и вышел на крыльцо.
Из туалета вышла жена, и пошатываясь, и цепляясь рукой за стенку сарая, пошла в баню.
Скинув халат и ночнушку, и зачерпнув ковшом воды из бачка, Тайка присела, и стала подмываться.
Скрипнула дверь и в баньку, пригнувшись, вошёл Николай.
- Коля, не надо! Не сейчас! Мне плохо!
Муж, молча, замкнул дверь на крючок, снял трусы, поставил Тайку раком, и грубо, причиняя боль, засадил!
Омерзительно было всё!
И прикосновения волосатых ног! И потные ладони, впившиеся в бёдра! И чавкающие звуки, издаваемые влагалищем, словно смакующим соитие! И сопение! И хриплый стон! И сгустки спермы, налипшей на волосах, обрамляющих срамные губы.
Николай обтирал обмякший член халатом, и смотрел, как из отверстого влагалища сочится слизь, как сжимается коричневатый кружок ануса.
Удушливой волной накатила похоть, и сжав бёдра жены, дёрнул её к себе! И ткнувшись залупой, ещё торчащего члена, в анус, с силой, засунул в жопу!
Тайка дёрнулась, вскрикнув от боли!
Но он удержал её, прижимая жопу к животу, ощущая, как сокращается сфинктер, пытаясь вытолкнуть член.
Журча в уретре, выплеснулась сперма, и он застонал, захлёбываясь и содрогаясь в конвульсиях!
Оргазм был яркий и насыщенный, и он запомнил, и эти ощущения, и эту покорность, провинившейся и униженной им, женщины!
Осмотрев член, снова обтёр халатом; встал и, надев трусы, вышел из бани.
Тайка хлебала крепкий, горячий чай. Её бил озноб и она стискивала челюсти, чтобы не клацать зубами о кружку.
- Корову подои! И собери мне пожрать на работу! - бросил Николай, вставая из-за стола.
Отведя, двух младших, в садик, и задав посильную работу по дому и огороду старшим, Алёшке и Таньке, пошла на работу сама.
Тайка шла по улице, отвечая на приветствия знакомых, и пыталась вспомнить: во сколько она вчера пришла домой? И как? Но в памяти был провал.
Весь день её мутило, и донимала жажда.
Райка предложила опохмелиться, но Тайка отказалась.
Они разгружали из тракторной тележки комбикорм в приёмный бункер кормораздатчика, и Тайка захотела в туалет.
Закончив разгрузку, бросила плиску, и спрыгнув в бункер, а потом на землю, пошла в туалет.
Живот пучило и, оглядевшись по сторонам, она выпустила газы. Между ягодицами захлюпало липкое и влажное.
- Обосралась, что ли?
Она сидела в туалете, но позывов не было.
Встав, подтянула трусы, и вывернув, и наклонившись, присмотрелась и понюхала.