Белесоватая слизь и запах не аммиачный.
- "Сперма?" - Тайка оторвала страничку от, нанизанного на гвоздь, журнала "Крестьянка", искомкала и промокнула им трусы.
Оторвав ещё одну, подтёрлась, и натянув трусы, и обдёрнув халат, вышла.
Вечером, подоив корову и накормив ребятишек и мужа, пошла в баню, постиралась и помылась.
Это произошло на четвёртый день, когда выветрился хмель, и перестала болеть голова.
Разгрузив, вместе с Райкой, тележку с сенажом, зашли в бытовку и, напившись воды, вышли на улицу.
Яркое солнце слепило глаза, из свинарника вышла Галька и остановилась, зажмурившись.
- Ну чё, бабоньки, скоро обед! - она взглянула на часы, оттягивая рукав халата.
- О, куда это он, с Батрачихой, намылился? - кивнула она, в сторону тракториста, о чём-то разговаривающего с кладовщицей.
- Вовка! - крикнула она - Отъезжай! Разгрузили уже!
- Бесстыжая! Как у неё глаза-то не повылазят? Замужем ведь и дети
И обращаясь к подходящему мужчине - Сосед, а если Тонька узнает?
- Да иди ты, на хуй! Ссука! - рубанул сосед.
Запрыгнул в кабину, вырулил и уехал.
Галька засмеялась - Резкий мужик! И красивый, чёрт, как артист!
- Так он и есть артист: и на гитаре играет, и поёт, и пляшет - усмехнулась Райка.
- Уехал! - спохватилась Галька - Хотела ведь с ним, до магазина ...
- А он приглашал! - ухмыльнулась Райка.
- Куда? - уставилась на неё Галька, но тут до неё дошло, и она похотливо рассмеялась.
Тайка улыбнулась, так и не поняв, Райкиного, намёка.
- Ну ладно, я в магазин, а вы стол накрывайте!
Галька зашла в бытовку и, выйдя, через минуту, с сумкой, ушла.
- Пойду, загоню их - сказала Райка - А ты поставь картошку
Тайка зашла в бытовку, включила плитку и поставила кастрюлю с намытой заранее картошкой.
Сняла халат и, развязав платок, распустила волосы.
По радио шёл концерт по заявкам:
По плечам твоим
Спелым колосом льются волосы,
Только голову,
Только голову запрокинь.
Своей нежностью, своим голосом
Не покинь меня, не покинь ...
Неземной тоской сдавило грудь и из глаз потекли слёзы.
Билась о стекло и жужжала большая, жирная, иссиня-чёрная муха.
Райка не заходила, и Тайка вышла на улицу и, щурясь на солнце, пошла в свинарник. Шагнув в полумрак помещения, замерла от ужаса: в проходе, раскорячившись на полу, белела Райка, а над ней громоздился кто-то огромный, чёрный. Райка взвизгивала и хрюкала от удовольствия.
Тайка стояла, обливаясь холодным потом, боясь пошевелиться.
- Какого хера? - Тайка вздрогнула и обернулась - Ты там забыла?
Прикрыв глаза от солнца, Райка смотрела на Тайку
Наваждение рассеялось.
На полу, в проходе, похрюкивая, развалилась свинья.
Произошедшее настолько испугало Тайку, что за обедом она отказалась от выпивки.
Но на этом, кошмар, не закончился.
Ночью она проснулась от какого-то шороха, как ей померещилось, на кухне.
Гулко билось сердце, отдаваясь болью в висках.
На кухне кто-то был. И этот кто-то, ждал ее. И она не могла, не пойти, несмотря на сковывающий её ужас.
Словно под гипнозом, встала с кровати, и обливаясь холодным потом, и обмирая на каждом шагу, пошла на кухню.
Остановившись в дверном проеме, открыла глаза.
Из противоположной стены, сквозь расплывающееся, в бледном лунном свет из окна, чёрное пятно, выступила женщина в сопровождении двух воинов, вооружённых копьями. Переливалось рубиновыми искрами, плотно облегающее, стройную фигуру, пурпурное платье. Голову украшала, сверкающая золотом, диадема.
Женщина шла на Тайку, вперившись в неё жёлтыми, как у кошки, глазами! Воины шли следом.
Троица прошла сквозь Тайку, и повернувшись, под действием непреодолимой силы, она пошла за ними.
Тайка была уже в сенях, когда на кухне вспыхнул свет.
Наваждение растаяло и Тайка вернулась в спальню
Подумав, что жена ходила в туалет, Николай выпил воды и тоже лёг.
С того дня она стала бояться спать на краю и ложилась у стенки.
Но всё равно, каждую ночь просыпалась в каком-то необъяснимом страхе и подолгу лежала без сна, не открывая глаз.
Днём тоже происходило что-то странное и пугающее, как только она оставалась одна.
За шелестом листвы слышался голос, зовущий её. Сквозь журчание воды, из протекающего крана, пробивался хор, нарастающий по мощности и звучащий с такой силой, что она затыкала уши!
Тайка догадывалась, что это связано с её пьянством, но никому не рассказывала.
Ведь и Райка, и Галька, да и другие свинарки, пили, иногда, запоями! Но ни одна из них, ничего подобного, не рассказывала.
Она сорвалась через неделю, напившись в стельку, на дне рождения у Гальки.
И опять тяжёлое похмелье, и выворачивающая нутро тошнота, и ругань мужа, и понос.
Тайка стояла в бане, не снимая халат и ночнушку, зная, что сейчас произойдёт.
Когда она вышла из туалета и пошла в баню, Николай бросил окурок и пошёл за ней.
- Уже подмылась? Встань!
Она опустилась на колени, уткнувшись головой в пол.
Он тоже опустился, и задрал ей на спину халат и ночнушку, и раздвинул рукой ноги. Спустил трусы и прижал, торчащий член, к анусу.
Оттягивая миг погружения, легонько тыкал членом, уже звенящим от напряжения.
Похоть настолько овладела им, что он не почувствовал, как через нижнюю губу потекла слюна, капая в ложбинку между ягодицами.
Тайку передёрнуло, словно плеснули раскалённым маслом!
А он, не владея собой, всадил член в жопу!
Она закричала и осеклась, закусив губу. По подбородку заструилась кровь.
В каком-то приступе, он терзал её и, вдруг, резко отстранился, испугавшись, что кончит слишком быстро!
Но струйки спермы уже брызнули на ягодицы!
Он встал и, поддёрнув трусы, вышел.
Тайка сидела на полу, уставившись застывшим взглядом в пространство.
Полное безразличие ко всему овладело ею.
С этого дня, словно надломилось, что-то внутри.
Запои становились всё продолжительнее, а промежутки между ними, всё короче.
И однажды, осенним дождливым вечером, она не пришла домой.
Её нашли утром. Мёртвую. В проулке, под забором, в полусотне шагов от дома.
"3/VI. Вчера не было снега. Толька опять не приходил. Вчера было холодно. Сегодня тепло. Солнышко. А вчера стали копать траншею трактором с ковшом на нашей улице. И сегодня копают. Папка матерился вчера, когда с мамкой разговаривал. Он сказал мамке, что копают, чтобы провести водопровод. А нам не проведут. И мы будем таскать воду из колонки. Почему папка матерился? Мы же и раньше таскали воду из колонки. Ещё я слышал, как папка сказал, что это для совхозных рабочих. Я не понял. Мы тоже живём в этом совхозе. И папка работает в совхозе ... А может и нет. Потому что на новый год, мы ездили на ёлку на пятую ферму и мне там дали подарок. А Тольке и другим пацанам из класса подарки дали на ёлке в клубе. Смешно было сегодня. Я даже вышел и посмотрел и послушал. Вдоль траншеи, не с нашей стороны, с другой, шла Клавдия Андреевна. Учительница. Она в начальных классах учительница. Как Римма Павловна. У нас в школу в том году набрали аж четыре первых класса! А с этой стороны шёл дядя Гена. Дядя Гена папкин дружок. А мамка говорит - Собутыльник! ...
Гандоныч хмыкнул и отхлебнул из бутылки - Хм! Пацан то, философ прям!